Психотехника синтонного общения (конфликт или контакт)

ДЕЛОВЫЕ КОНТАКТЫ И ПРОБЛЕМА ОБЩЕНИЯ.

Умеете ли Вы выделять именно проблемы общения, общенческие задачи, когда вступаете в деловые контакты?
О чем Вы думаете в первую очередь, когда Вас вызывает начальник? Думаете ли Вы о том, в каком он настроении, ка­кого расположение его духа, какая манера разговора с ним, судя по Вашему прежнему опыту, оказывается более эффек­тивной? Или Вы думаете только о деловой стороне вопроса, о том, какими объективными данными для доклада начальству Вы располагаете?
Какую манеру разговора с подчиненными выбираете Вы сами, когда вызываете его к себе? Исходите ли из его челове­ческих, личностных качеств, строите ли беседу таким образом, чтобы добиться своего, не вызывая его сопротивления и заин­тересовывая его самого в поручаемом ему деле? Или Вы ис­ходите только из производственной необходимости, не принимая во внимание никакой "лирики"?
Наконец, подумайте, что беспокоит вас перед встречей с деловым партнером? Стараетесь ли Вы продумать тактику об­щения с ним, учитывающую собранную Вами о нем инфор­мацию, психологические законы восприятия человеком человека, стараетесь ли произвести на него приятное впечатле­ние? Или Вы думаете только о силе доказательств, заставляю­щих его выполнить Ваши требования, удовлетворить Ваши нужды?
Умеете ли Вы выделять проблему общения в деловых контактах или Ваше видение этих контактов ограничивается только чисто "деловой" их стороной, без учета психологии партнера?

Умение выделять задачу общения как в деловых, так и в личных контактах, умение строить тактику разговора, тактику общения, учет психологии партнера по общенью, умение рас­полагать к себе людей — вот необходимые слагаемые Вашей успешности в деловых контактах и личных взаимоот­ношениях. Научить Вас этому — задача предлагаемого Вам пособия по психотехнике общения. Безусловно, перечисленные умения сами по себе, без опо­ры на Ваши чисто деловые качества и организацию Вашего дела не спасут заведомо бессмысленного или экономически нецелесообразного начинания, но это уже задачи других обла­стей знания. Мы же ограничиваемся знакомством с психотех­никой, причем, с той ее частью, которая изучает так называемое первичное коммуникативное поведение.

Весь процесс общения, или, что то же самое, коммуника­тивного поведения, можно условно разделить на две части. Первичное коммуникативное поведение — эта та часть обще­ния, которая зависит от партнера, первым вступающего в кон­такт, т.е. в данном случае от Вас. Эта та часть общения, за которую полностью ответственны Вы, только Вы сами, и ни­кто кроме Вас. От того, каким будет начало общения, какой тон с самого начала Вы зададите Вашему партнеру, сумеете ли Вы своей манерой общения расположить его к себе, зало­жить основы дальнейшего бесконфликтного с ним общения, зависит и исход Ваших контактов, переговоров, встреч.

Вторичное коммуникативное поведение — это уже Ваша реакция на действия партнера по общению. Естественно, что она будет различной, в зависимости от его поступков, кото­рые, если он не изучал и не применяет психотехнику обще­ния, могут быть весьма далекими от совершенства. Но не будем сразу же перекладывать вину за все возникающие конф­ликты на других. "Оборотимся" сначала на себя и попробуем сделать все от нас самих зависящее для создания благоприят­ного и бесконфликтного общения.Таким образом, первичное коммуникативное поведение — это Ваш личный вклад в атмосферу общения с партнерами, от которого во многом и зависит, какова она будет.

КОНФЛИКТ ИЛИ КОНТАКТ.

Прежде чем приступить к подробному разбору психотех­нических умений, давайте определим, каким же именно хоте­ли бы мы видеть наше общение? Ну, прежде всего, конечно, бесконфликтным. И все? Да нет, на интуитивном уровне каж­дый понимает, что этого мало, что необходимо еще что-то, еще какое-то настроение, состояние, к которому мы стремим­ся, но для которого трудно подобрать подходящее слово.

Как же назвать это состояние, эту атмосферу, столь всем желанную, но столь нечасто возникающую в процессе обще­ния?

Согласие? Но противоположность понятию "согласие" — противоречие, несогласие, спор. Конечно, они включаются в конфликт, но не исчерпывают его содержания. Конфликт — более широкое понятие. А как же найти противоположное ему?

Мир? Но противоположное ему понятие — ссора, вражда тоже входят в конфликт, но тоже уже его.

Контакт? Но противоположность ему — вообще отсутствие общения, контактов.

Здесь мы с вами впервые сталкиваемся с проблемой, по­стоянно возникающей в процессе знакомства с психотехникой общения. Мы еще столкнемся с ней, и не раз. Заключается она в том, что весь фон нашего постоянного общения, весь стиль нашей повседневной жизни, вся паша жизнь в целом привели к тому, что в языке у нас гораздо легче отыскать слова для обозначения чего-то плохого, чем для обозначения чего-то хорошего; Конечно, виной тому не сам язык, а наша неграмотность в вопросах общения и психологии в целом, приводящая к тому, что все плохое у нас как бы "лежит на поверхности" и актуализировать его совсем не трудно, а все "хорошее" спрятано гораздо глубже, и, чтобы актуализировать его, нужно приложить определенные усилия. Не раз еще мы с Вами столкнемся с этой проблемой. А сейчас вернемся к то­му частному ее определению, на котором мы остановились.

Ссора, несогласие, вражда, спор, обиды, отсутствие контак­тов и т.д. и т.п. — все это вместе называется КОНФЛИКТ.

Мир, дружба, согласие, контактность — каким понятием, противоположным понятию конфликт, обозначим мы эту ат­мосферу в обычной, разговорной речи? К сожалению, ника­ким! Она слишком редко встречается, так что мы не очень страдаем от отсутствия в привычной нам речи соответствую­щего слова.

Но ведь это состояние, эта атмосфера — и есть цель, ко­торую мы ставим перед собой, приступая к изучению психо­техники общения, желая совершенствовать свое первичное коммуникативное поведение. Поэтому, за неимением обычных и привычных нам терминов, придется ввести психологические и пользоваться ими.

Итак, противоположность конфликту — это комфортный психологический климат. Именно его создание и поддержание и является нашей целью. Приведем и еще один термин. Про­тивоположность конфликтному поведению мы называем в психологии — СИНТОННЫМ, т.е. в тон партнеру, сообразу­ясь с его потребностями и желаниями, в тон его настроению. Напомним еще раз, что, изучая психотехнику общения, мы касаемся только той части Вашего взаимодействия, которая является собственно общением, сосредотачиваемся именно на совершенствовании коммуникативных умений. Хотя, конечно, совместная деятельность людей не ограничивается общением, общение — лишь часть взаимодействия, да и в самом обще­нии кроме коммуникативных элементов есть еще и элемент передачи информации и восприятия человека человеком. По­нятно, что для того, чтобы взаимодействие было оптималь­ным, необходимо чтобы и сообщения были переданы оптимально, и восприятие чтобы было адекватным, но нас бу­дет интересовать именно та сторона общения, которая регули­рует совместную деятельность — коммуникативное взаимо­действие. Поэтому, если мы и коснемся других вопросов, то только тогда, когда это будет необходимо для разрешения ин­тересующих нас проблем.

Для лучшего понимания законов общения, необходимо обратиться к законам, регулирующим всю широту человече­ских отношений. Эти законы определяются нравственностью.

Мы не сможем достигнуть согласия в вопросах, касаю­щихся принципов коммуникативных умений, если не обозна­чим хотя бы основные нравственные принципы, которые должны соблюдаться в отношениях в целом.

НРАВСТВЕННОСТЬ В ОТНОШЕНИЯХ И ОБЩЕНИИ.

Справедливость. Понятно, что мы не достигнем взаимопо­нимания при изучении коммуникативных умений, если не со­гласимся с тем, что все отношения людей должны строиться на принципах справедливости. Справедливость — это равенст­во прав и обязанностей, равенство возможностей, эквивалент­ный обмен (без обмана) продуктами своего труда в соответствии с договором и т.д.

Коллективизм. Необходимое условие успеха любого члена общества в любом сообществе — его коллективистские уста­новки, т.е. направленность действий на благо общества в це­лом, отдельных общественных групп, на благо других людей, а не индивидуалистская установка только на достижение соб­ственных целей и соблюдение собственных интересов. Конеч­но, индивидуализм в сочетании с высокоразвитыми ком­муникативными умениями — сильное и опасное оружие, а носитель этих качеств может даже довольно долго преуспевать в обществе, но ветвь эта всегда оказывается тупиковой и рано или поздно такая жизненная стратегия окажется непродуктив­ной.

Субъект-субъектные отношения. Этот психологический термин означает, что, вступая в отношения с другими людь­ми, каждый человек должен считать субъектом, т.е. самостоя­тельной, свободной, активной личностью не только себя, но и своего партнера по общению или отношениям. Субъект-субъ­ектные отношения — это взаимоотношения равных, в отличие от отношений субъект-объектных, т.е. таких, когда один чело­век считает субъектом (т.е. личностью свободной и само­стоятельной) только себя, а других — объектами, т.е. существами, которых можно использовать без учета их инте­ресов и потребностей как неодушевленные предметы для до­стижения своих и только своих целей. Если у человека субъект-объектное отношение к другим людям, то тогда, — решает такой субъект, — я могу выжимать выгоду из любого человека любым способом: воровством, грабежом, угрозами, шантажом, скрытым психологическим принуждением. В психологии такое скрытое психологическое воздействие с целью извлечения выгоды называется манипуляцией. Манипуляция другим человеком, который расценивается не более как вещь, свойственна людям с субъект-объектными установками.

Кстати, одно из важнейших коммуникативных умений — умение различать психологические манипуляции, затем, что­бы, с одной стороны, противостоять им, когда их применяет наш партнер по общению (это — из сферы вторичного ком­муникативного поведения), а, с другой стороны, отказаться от них самому (а вот это уже — из сферы первичного коммуни­кативного поведения) как от не соответствующих общим принципам нравственности.

По своей сущности манипуляция — это тот же шантаж, т.е. использование каких-то знаний о человеке для того, чтобы сделать его орудием для достижения своих собственных целей. Но в отличие от шантажа, который является действием от­крытым, манипуляция — это скрытый шантаж, т.е. такой, ког­да жертва его не осознает себя жертвой.

Если один из деловых партнеров наедине с другим требу­ет от него подписания нереальных обязательств или заведомо невыполнимых договоров, грозя тому разглашением в случае отказа каких-то известных ему противозаконных действий партнера, то это — типичный пример шантажа. Если же, зная такую, например, слабость партнера, как желание покрасовать­ся, он приглашает на подписание слишком крупных для дру­гого обязательств множество их коллег в качестве "зрителей", обставляя все это как "широкий жест" другого, как демонстра­цию его "крупного масштаба", чем и вынуждает его к поступ­ку, который не был бы совершен, будь они наедине, то это уже пример психологической манипуляции, так как здесь че­ловек действует вопреки своим интересам как бы не, но при­нуждению, а по своей воле.

Кроме манипулирования другими людьми, субъект-объект­ная позиция проявляется еще и в стремлении такого человека "переделывать" окружающих по своему образу и подобию, не

сообразуясь с их особенностями и потребностями, игнорируя их личностную самостоятельность. Такое "переделывание" дру­гих редко удается, но доставляет массу неприятностей всем, с кем подобная личность вступает в отношения.

Все эти нравственные принципы и многие другие регули­руют и сферу общения, которая входит в более широкую сфе­ру отношений. Ведь общение как бы обслуживает деловые отношения, а также составляет главное содержание отношений неделовых. Когда мы будем разбираться в психотехнических подробностях, мы будем неоднократно обсуждать, как тот или иной нравственный принцип соблюдается или нарушается в конкретных ситуациях общения.

ПРИРОДА КОНФЛИКТА.

Итак, желая совершенствовать свои коммуникативные умения, мы делаем это с целью создания оптимальной для делового сотрудничества и личностных взаимоотношений об­становки — комфортного психологического климата, избегания конфликтов.

Для того чтобы научиться избегать конфликтов, попробу­ем сначала понять причины, их порождающие. Повторимся, что речь идет не о конфликтах принципиальных, а о конф­ликтах, возникающих именно в сфере общения.Также как конфликты принципиальные возникают из-за противоречия интересов партнеров, из-за несовпадения их по­требностей, так и конфликты в сфере общения возникают из-за противоречия в общенческих потребностях партнера. Если деловые партнеры заинтересованы каждый со своей стороны в заключение договоров с прямо противоположными условия­ми, то это конфликт "деловой", а не общенческий. Мы же рас­сматриваем случай, когда в противоречие входят именно общенческие потребности при общих принципиальных целях. Приведем самый общий пример. Один из партнеров испыты­вает потребность в общении, тогда как другой в данный мо­мент не склонен вступать в контакт. В таком случае именно противоречие в потребности в общении может вызвать конф­ликт между партнерами, несмотря на то, что их интересы принципиально не расходятся — просто инициатор контакта выбрал для этого неудобное другому время.

Таких общенческих потребностей можно перечислить очень много, что и будет сделано дальше. Понятно, что если один из партнеров действует вопреки общенческим потребно­стям другого, то это приводит к конфликту в сфере общения. И такое действие мы будем называть КОНФЛИКТОГЕНОМ, т.е. порождающим конфликты, ведь оно вызывает агрессив­ность партнера, потребность которого не удовлетворяется. На эту агрессию первый партнер, теперь уже в свою очередь, реа­гирует агрессией. Агрессия порождает агрессию, что все даль­ше и дальше ведет к эскалации конфликта.

Конфликтогенное поведение одного человека может нано­сить другому моральный ущерб. Например, оскорбление не­цензурными словами, нелестные слова о национальности партнера. Все это аморально.

Однако ущерб может быть не только моральным, но и психологическим. Это более широкое понятие, включающее в себя моральный ущерб, но не исчерпывающееся им. Допу­стим, над вами не без оснований посмеялись. Аморально ли это? Скорее всего, нет. Ведь "смеяться право, не грешно над тем, что кажется смешно". Но психологически человек чувст­вует себя неуютно. Это и есть психологический ущерб.

Психологический и моральный ущерб, наносимый конфликтогеном, может быть большим или меньшим. А если брать тонко-психологический план, то конфликтогены можно делить по тонкости.

"Вас не отягощает груз интеллекта", — грубо, язвительно… "Вы же умный человек, вы должны знать такие вещи" — это потоньше, но тоже все ясно.

Более острый конфликтоген может сразу обусловить конф­ликт. Если один из партнеров нелестно высказывается об умс­твенных способностях другого, то почти всегда следует быстрая и чаще всего запрограммированная по принципу "сам дурак" реакция. Агрессивность нарастает очень быстро. Более тонкие же конфликтогены, не вызывающие столь мгновенной ответной реакции, поступают как бы в "копилку" напряженно­сти, с тем, чтобы вылиться тогда, когда будет достаточно уже только одной небольшой капли, переполняющей сосуд агрес­сии. Часто такой взрыв может выглядеть как "беспричинный" и виновником его стороннему наблюдателю может показаться сам пострадавший.

Для лучшей ориентации в сфере коммуникативных дейст­вий не следует забывать, что конфликтоген может быть как преднамеренным, поданным осознанию и даже зло умышленно, так и случайным, ненарочным, зачастую появившимся просто от непонимания ситуации.

Еще одно важное для коммуникативной психотехники уточнение. Нельзя считать конфликтогеном даже грубый про­мах, повлекший для вас значительный ущерб, если он не про­сто был не нарочным, а даже более того — партнер старался сделать нам добро, но по каким-то причинам это не получи­лось, а получилась так называемая "медвежья услуга". Конечно, это неприятно, но здесь не должно быть места возникновению стихийного конфликта.

Итак, конфликтоген — это действие общения, препятствующее удовлетворению законных и обоснованных общенческих - потребностей партнера, и, соответственно, порождающее конфликт.

Аналогично можно определить и понятие СИНТОН — это действие общения, способствующее удовлетворению законных и обоснованных потребностей партнера по общению, способст­вующее созданию комфортного микроклимата.

ХОЛОДНЫЙ ИЛИ ТЕПЛЫЙ МИР

Уяснив, что общенческие, коммуникативные действия мо­гут быть конфликтогенными или синтонными, зададимся сле­дующим вопросом.

Допустим, что, стараясь усовершенствовать свои коммуни­кативные навыки. Вы изучили в подробностях все виды конфликтогенного поведения и изъяли из своего арсенала все конфликгогены. Получится ли у Вас, таким образом, синтонное общение? Будет ли налажен комфортный психологический климат? К сожалению, пока что — нет. Вы добились улучше­ния психологического климата, но это улучшение недостаточ­но. Это обеспечение "холодного" мира, т.е. состояния "не войны". Для достижения же настоящего, "теплого" мира, для создания комфортного психологического климата в паре или в группе, необходимо приложить еще и конструктивные усилия, т.е., сняв с вооружения конфликтогены, не оставаться безоруж­ным, а активно вооружаться арсеналом синтонов. Так же как в жизни всегда легче ломать, чем строить, так и в общении, легче отказаться от конфликтогенов в своем поведении, чем начать культивировать, собирать и активно использовать синтонные коммуникативные действия.

Итак, общение без конфликтогенов еще не является синтонным, это общение НЕЙТРАЛЬНОЕ. Таким образом, все коммуникативные действия можно разделить на конфликтогенные, синтонные и нейтральные. Все они являются таковы­ми не сами по себе, а по отношению к тем или иным общенческим потребностям Ваших партнеров по общению.

Поэтому дальнейшее наше ознакомление с психотехни­кой общения будет заключаться в знакомстве с тем, какие же бывают общенческие потребности у человека, что является конфликтогенным по отношению к каждой потребности (для того, чтобы изъять из своего поведения конфликтогены, нуж­но хорошо с ними познакомиться, научиться "узнавать их в лицо"), и какие общенческие действия необходимо совершить для того, чтобы удовлетворить коммуникативные потребности партнера, т.е. овладеть синтонным поведением.

Поскольку для такого рода работы нужно очень четко представлять себе разницу между тремя перечисленными ви­дами поведения, попробуем немного поупражняться в их чет­ком разведении.

Предположим, что Ваш партнер по общению был должен или обязан что-то сделать, но не сделал? Что это за действие? Ясно, что это — конфликтоген. Как мы уже убеждались, с этой, отрицательной стороной человеческих действий нам все более или менее ясно. Теперь такой вопрос: а если он был должен и сделал, обязан — и сделал? Что это?… Думаю, что многие из вас считают такое действие синтонным. Но это не так. Произошло то, что и должно было произойти. Это нормально. Человек сделал то, что был обязан сделать, он просто выполнил свои обязательства. Это должно быть нормой жиз­ни. Это не синтонно, это нейтрально.

К сожалению, выполнение своих обязанностей не стало пока для нас нормой жизни и встречается скорее редко, чем часто. К сожалению, обстоятельства большей частью складыва­ются так, что нам приходится быть благодарными партнерам уже за одно то, что они выполняют свои обязательства. К со­жалению, уже и мы сами часто считаем своей собственной доблестью обычную обязательность и требуем за нее благодар­ности.

Давайте не будем забывать, что это всего лишь НЕЙТ­РАЛЬНО. А что же тогда будет синтоном? Синтонное поведе­ние в данном случае — это выполнение чего-то, что мы не должны были делать, не обязаны были выполнять, брать на себя, но сделали, взяли, выполнили, тем самым облегчив но­шу партнера.

Таким образом, в данном случае ДОЛЖЕН — и СДЕ­ЛАЛ — нейтрал, ДОЛЖЕН, а НЕ СДЕЛАЛ — конфликтоген, НЕ ДОЛЖЕН, а СДЕЛАЛ — синтон.

Возьмем более сложный пример. Что такое несправедли­вость? С этим все ясно. Это конфликтоген. А каким будет противоположный ему синтон? СПРАВЕДЛИВОСТЬ? Да нет, опять не верно. Справедливость — это то, как должна быть устроена жизнь, как должно быть построено общение и все отношения. Это должно быть нормой жизни. Это НЕЙТРАЛ.

А каким же будет синтон? Задумайтесь, попробуйте найти подходящее понятие, соответствующее слово. Трудно? Да. Вот опять мы столкнулись с той же проблемой — легко подобрать слово для обозначения многих отрицательных явлений нашей жизни, и трудно не то, что назвать, но даже вспомнить приме­ры противоположные. То есть мир, в котором мы живем, та психологическая атмосфера, которую создаем мы, общаясь, друг с другом, приучила нас к мысли, что на свете су­ществует лишь черное и белое, плохое и хорошее — в данном случае: справедливость и несправедливость. И все. А ведь, в действительности, палитра красок жизни гораздо более богата. Она могла бы быть прекрасней и многокрасочней, если бы мы сами не были бы столь ленивы и эгоистичны. Ведь кроме справедливости и несправедливости в мире существует еще и нечто большее — БЛАГОРОДСТВО. И если нам почти не приходилось встречаться с ним в жизни, то давайте сделаем так, чтобы окружающие нас близкие и не очень близкие люди впервые, может быть, узнали о его существовании именно от нас. Конечно, не на словах, а на деле.

Благородство может проявляться по-разному. Во-первых, нужно различать благородство в отношениях и действиях и благородство в общении. Но и благородство в отношениях и действиях тоже может быть различным. Это может быть так, сказать, "щедрость не в ущерб себе", т.е. совершение благодея­ний, важных для других людей, но не требующих особенных жертв от самого благодетеля. Такое благородство доступно почти каждому из нас, не требует особенного напряжения и мы не должны упускать ни одной возможности совершить та­кого рода благородный поступок. Но есть и благородство более высокого порядка, доступное лишь немногим так называемым "жертвенным натурам". Это альтруизм. Т.е. совершение благо­деяний в ущерб самому себе, соблюдение интересов другого человека или общества за счет своих собственных. Конечно, альтруизм как стиль жизни доступен немногим, но определен­ное количество альтруистических поступков может совершить каждый, если будет к этому стремиться и помнить о сущест­вовании такого поведения.

Проявлениями же благородства в общении и будет синтонность, которая станет отличной формой, особенно если за ней будет стоять еще и истинное благородство в действиях.

ИТОГ.

Научитесь выделять саму задачу общения среди других сто­рон человеческих отношений и прикладывать усилия к ре­шению не только деловых, но и общенческих задач, встающих перед Вами в различных контактах. 

Помните, что исход Ваших контактов, переговоров, встреч во многом зависит от Вас. Не перекладывайте ответствен­ность за конфликт на партнеров. Учитесь правильно стро­ить свое первичное коммуникативное поведение. 

Не забывайте, что нельзя построить оптимальное общение там, где не соблюдаются нормы нравственности в отноше­ниях. 

Старайтесь изымать из своего арсенала конфликтогены и активно вооружаться синтонами. 

КОНФЛИКТОГЕНЫ И СИНТОНЫ.

ВЫПОЛНЕНИЕ ДОГОВОРОВ.

Начнем изучение психотехники общения с разбора одной из самых простых для понимания общенческих потребностей человека — потребности в выполнении договоров.

На первый взгляд, здесь все предельно ясно.

Существуют формы общественного договора — закон и мораль. Их нарушение, так же как и нарушение других обще­ственных правил поведения, юридических норм и установле­нии является конфликтогенным не только по отношению к тому, кому конкретно нанесен ущерб, но и считается конф­ликтогенным по отношению ко всему обществу. Такие нару­шения или караются обществом в судебном порядке, если это преступления против закона, или наказываются моральным общественным осуждением, если это аморальные поступки.

Соблюдение всех этих установлении соответствует законам справедливости, т.е. является нейтральным.

То же самое касается и выполнения договорных обязательств. Ясно, что их невьшолнение конфликтогенно, вьшолнение — нейтрально, а так сказать "перевыполнение", т.е. совершение чего-то полезного для партнера сверх обязательств, — синтонно.

Психологические сложности в удовлетворении этой общенческой потребности возникают тогда, когда между Вами и вашим партнером обнаруживаются конфликты в такого рода отношениях, которые не регламентируются никакими видами общественных или заключенных между Вами двухсторонних договоров.

Например, ни законом, ни моралью не оговаривается, как должны распределять муж и жена работу по дому, какой из двух друзей должен первым звонить другому или в чьем именно кабинете должно происходить обсуждение совместных дел коллегами или деловыми партнерами. Прекрасно, если оба партнера взаимными уступками тактично и незаметно всегда разрешают подобные ситуации. Но если это не так, если по одному и тому же поводу, так сказать "на одном и том же месте" несколько раз произошли ссоры, или возникли обиды, или создалась молчаливая напряженность, то в этом случае конфликтогенным будет дальнейшее НЕСОСТАВЛЕНИЕ межличностного договора.

Иными словами, необходимо "подстелить соломки" в том месте, где, как мы уже убедились, с высокой вероятностью может произойти между вами конфликт. Нежелание "выяснять отношения", нежелание спокойно все обсудить со своим парт­нером и выработать договоренность, регулирующую это "узкое место" в ваших отношениях, т.е. не составление межличностного договора в данном случае обязательно будет чревато непри­ятностями. Договорившись же, вы почувствуете, как важен сам факт наличия договоренности. И даже не столь существенно, какова именно будет эта договоренность по содержанию. Если Вас раздражает, что для обсуждения общих проблем ваш кол­лега постоянно приглашает Вас к себе, вместо того, чтобы хоть изредка приходить к вам самому, то, не скрывая молча своего, раздражения, а, обсудив с ним все открыто, и, достигнув взаимного согласия по этому вопросу, вы снимите свое пси­хологическое напряжение не только в том случае, если решите встречаться на Вашей территории или по очереди приходить друг к другу, но даже и в том случае, если по каким-то при­чинам после разговора согласитесь по-прежнему приходить к нему. Но с этого момента вы будете приходить к нему уже не как обиженный этим, а значит униженный человек, а как равноправный разумный коллега, сознательно выполняющий те договоренности, в составлении которых сам участвовал. Любой человек не хочет ощущать себя игрушкой обстоятельств, а хо­чет знать, что он сам хозяин своих поступков. Именно поэто­му не столь важно содержание договоренности, сколь само ее наличие.

И все-таки, маленькое напоминание. Перед тем, как вы­сказать свое несогласие и попросить о составлении межличностного договора, попробуйте уяснить сами для себя: какова в данном случае потребность вашего партнера и столь ли же для вас значима ваша собственная аналогичная потребность? Нельзя ли во многих случаях просто уяснить желания партне­ра и поступать в соответствии с ними? Является ли для вас именно этот вопрос столь принципиальным, чтобы в нем нельзя было пойти на уступки?

Возможно, Ваш деловой партнер предпочитает встречаться с вами вечером, так как вообще привык поздно вставать, и ве­дет вечерний, если не ночной образ жизни… Если для вас вре­мя суток, выбираемое для встречи не столь важно, хотя вы и привыкли, может быть, назначать деловые встречи на утро, то, возможно, стоит пойти ему на уступки, если вы поняли его привычку? Это будет синтонно по отношению к нему. Но ес­ли для Вас это тоже принципиально, если вы плохо чувствуе­те себя к вечеру и теряете способность столь же разумно решать деловые вопросы вечером, как и утром, если вы связа­ны необходимостью уделить определенные вечерние часы, на­пример, занятиям с детьми, то тогда лучше не копите в себе постепенно нарастающее раздражение против вашего партнера, а прибегните к достижению взаимоприемлемой договоренно­сти о встречах в дневное время или по очереди — то в днев­ное, то в вечернее. В данном случае это будет нейтральным поведением с вашей стороны.

Возможно, Ваш супруг не любит жаренного или вареного лука. Если для вас это не столь уж принципиально, если, не­смотря на то, что по всем законам кулинарного искусства оп­ределенные блюда немыслимы без жаренного или вареного лука, лично вы вполне можете без него обходиться, то, может быть, стоит просто уяснить для себя такого рода вкусы супру­га и готовить без лука? Это будет синтонно по отношению к нему. Но если готовка без лука представляется вам покушени­ем на святая святых ваших привычек, нарушением всяческого порядка и низвержением всех идеалов, то тогда, конечно, не стоит копить раздражение, приближая назревающий конфликт, а лучше предложить супругу достичь договоренности о том, что блюда будут готовиться по отдельности для него и для вас, или о том, что лук будет все-таки присутствовать, но из­редка или в отдельных блюдах, или в мизерных количествах. Такое ваше поведение будет нейтральным по отношению к супругу.

Итак, уяснение потребностей партнера и соответствующее им поведение — это в данном случае, синтон. Несоставление межличностного договора, отказ от "выяснения" отношений – конфликтоген. Ну, а достижение договоренностей по спорным вопросам — нейтральное поведение.

Ясно, что после достижения межличностной договоренно­сти, она вступает в силу, и теперь конфликтогенным будет уже невыполнение существующего договора, нейтральным — его выполнение, а синтонным — его нарушение в ущерб себе, на благо партнера.

И здесь тоже можно отметить одну психологическую тон­кость. Речь идет о тех случаях, когда поступать нейтрально лучше, чем поступать синтонно. Дело в том, что, как мы уже говорили, лишь немногим людям дано самым естественным образом вести себя альтруистично, истинно альтруистично, т.е. не требуя за свои поступки, совершенные в ущерб себе на благо партнера, отсроченного вознаграждения. Гораздо чаще мы видим, наблюдая как за другими, так и за собой, что большинство "бескорыстных" поступков в действительности со­вершаются с "дальним прицелом", то есть в надежде на будущее психологическое вознаграждение. Не стоит осуждать за это ни себя, ни окружающих. Это естественно для любого че­ловека. Но если вы знаете за собой такую слабость, то не луч­ше ли уменьшить количество совершаемых вами "бескорыстных" поступков за счет увеличения нейтральных? Если вам свойственно после каждого доброго дела "записы­вать" его на свой счет и считать партнера обязанным чем-то вам отплатить, если вы не можете не требовать преувеличен­ного внимания к себе своих детей за то, что вы для них сде­лали в детстве, то знайте, что это — порочный путь. Из суммы маленьких синтонов, направленных на окружающих, мы можем при таком подходе постепенно сложить такой сильный конфликтоген, что, чувствуя нашу невыносимую моральную требовательность и вызывающую гордость от совер­шенных нами благодеяний, окружающие не вынесут этого и перестанут с нами общаться. Мы окажемся в психологической изоляции.

Прислушайтесь к себе, по плечу ли вам идти на бескоры­стные уступки партнерам. Если нет, лучше выбирайте нейт­ральные формы поведения в выполнении договоренностей. Если да, то старайтесь вести себя синтонно - перевыполнять ваши договоренности в пользу партнера.

И еще одна маленькая подсказка тем, кто самокритично выбрал для себя нейтральное поведение. Эта подсказка позво­лит и им внести в свое поведение элементы синтонности. Это произойдет, если, постоянно заботясь о точном выполнении своей части договора, вы не будете активно надзирать за тем, как выполняет свою часть ваш партнер, а оставите это на его собственное усмотрение. Такие условия доверия будут синтонными по отношению к вашему партнеру, и может быть в ре­зультате он станет выполнять свои обязательства более аккуратно, чем в условиях постоянной проверки. Хотя, когда речь идет о взаимоотношениях начальник — подчиненный, та­кой совет не всегда может оказаться приемлемым. Все будет зависеть от конкретных личностей начальника и подчиненно­го.

Если подчиненному эпилептоидной или психастеноидной личностной акцентуации (см. пособие "Как разбираться в лю­дях") можно доверить выполнение любого дела без постоянно­го контроля, то гипертимной личности необходим организующий контроль, а сензитивной — помогающий, под­держивающий.

Итак, если в какой-либо области Ваших взаимоотношений выявились противоречия, то необходимо составить договоренность (нейтрал) или просто уяснить потребности партнера и поступать в соответствии с ними (синтон). Несоставление договоренности в данном случае будете конфликтогеном. Когда же договоренность достигнута, то конфликтогеном будет ее не­выполнение, нейтральным — выполнение, а синтонным — или тщательное выполнение своей части договора без проверки того, что должен Вам партнер, или перевыполнение договора в ущерб себе во благо партнеру (в зависимости от ваших лич­ностных возможностей).

ПОТРЕБНОСТЬ В РАВЕНСТВЕ И ДЕМОНСТРАЦИЯ ПРЕВОСХОДСТВА.

Перейдем теперь к рассмотрению более сложных общенческих потребностей человека.

Одной из наиболее часто фрустрируемых в процессе об­щения потребностей является потребность в равенстве. Она сформировалась в социальном мире в ходе всего нравственно­го развития человечества и, вероятно, происходит от господст­вующей в биологическом мире потребности в превосходстве, заложенной у животных на уровне инстинкта. Биологически потребность животного в превосходстве обусловлена борьбой за выживание каждой отдельной особи внутри своего вида — вы­живает сильнейший, т.е. превосходящий, а также межвидовой борьбой за выживание вида в целом. Внутри вида, часто про­исходит соревнование за право быть лидером, которое сопровождается демонстрацией каждой особью своего превосходства над другими, стремлением к демонстрированию.

Но какова бы ни была биогенная природа мотива доми­нирования, важно то, что она — именно биологическая, а не чисто человеческая. С вступлением в права собственно челове­ческого начала биогенные детерминаты не ликвидируются, но вынуждены как-то потесниться. И в ходе нравственного развития потребность в превосходстве сменилась потребностью в равенстве. Многие люди стремятся занять положение "выше". Но если это трудно, они соглашаются с положением равных, но почти все сопротивляются позиции "ниже". Те, у кого раз­виты нравственные установки на справедливость и благородст­во, обычно не претендуют на позицию "выше". Речь здесь, конечно, идет о личностных позициях, а не о социальном статусе. Нравственно развитая личность, даже занимая высокое положение в обществе, не стремится к личностной позиции "сверху", а старается общаться с окружающими с позиций ра­венства. У тех же, кто недостаточно впитал нравственную идею ра­венства, часто прорывается установка на превосходство.

Кроме того, если в социально-политической сфере может и должно существовать абсолютное равенство, то в сфере пси­хологической трудно представить, как оно может проявляться. Поэтому практически потребность в психологическом равенст­ве часто проявляет себя как желание превосходить окружаю­щих по некоторым свойствам личности, в тоже время, соглашаясь с их правом на превосходство в других областях и по другим свойствам.

Таким образом, в соответствии с представлениями челове­ка, не всегда осознанными, партнер по общению должен пода­вать ему знаки равенства и исключать знаки превосходства.

Что же будет конфликтогеном по отношению к этой по­требности? Какое наше поведение не дает возможности парт­неру ощутить себя равным среди равных, препятствует удовлетворению его потребности в равенстве? Это знаки пре­восходства, высокомерия, неуважения. Понятно, что если чело­век вместо желанных для него знаков равенства или даже знаков признания его превосходства в чем-либо получает от Вас знаки превосходства над ним, это связано у него с чувст­вом унижения. Такое поведение приведет к конфликту, так как вызовет у партнера агрессию, связанную с желанием не уро­нить свое достоинство, "поставить на место" и т.д. 

Знаки превосходства могут быть грубыми и оскорбитель­ными. Не так уж редко приходится слышать, как люди гово­рят друг другу: "Хватит молоть чушь", "Глупости все это™" и т.д. Но чаще применяется смягчение, в результате чего знаки превосходства как бы перестают противоречить правилам эти­кета и становятся "допустимыми" в общении. Таковы фразы:

"Ну как ты не понимаешь, что;..", 'Ну ладно, ладно, ладно…", "Вы же умный человек, а говорите такие вещи!", "Запомни!" (или усиление: "Прошу Вас, запомните раз и навсегда!") и т.п. 

К категории тонких, смягченных знаков превосходства от­носятся и такие действия как вальяжная снисходительность, доверительное обнимание дружеские похлопывания по плечу или по спине, санкционирующий кивок (все правильно, дескать) и т.д.

Для смягчения знаки превосходства часто маскируются и создают видимость других чувств — они могут маскироваться под знаки участия, сочувствия, простоты.

Например, молодая жена берется печь пироги. Увидев это, ее муж восклицает: "Ну что ты, не мучайся, бедняжка, все равно ведь ничего не получится! Лучше пойдем к моей ма­ме — она тебя научит". Конфликтогенно? Юный супруг будет утверждать, что нет. Ведь он хотел "как лучше", принять в ней участие, помочь научиться, а она почему-то обиделась… Те­перь он будет считать ее обиду напрасной, что вызовет обиду или агрессию и у него (в зависимости от личностных качеств, — например, гипотим обидится, а эпилоптоид среагиру­ет агрессией, см. пособие "Как разбираться в людях"). Произойдет конфликт. Так почему же все-таки она обиделась? Был ли повод? Конечно. Она совершенно правильно ухватила суть его слов, так как перевела их (возможно, что и бессозна­тельно) на психологический (подробно описанный у психоте­рапевта Э. Берна, названный им "марсианским", см. "Реко­мендации по межличностному общению на основе трудов Э. Берна") язык. На этом психологическом языке она услыша­ла: "Ты ничего не умеешь. Не умеешь, — так не берись. Ты гораздо худшая хозяйка, чем моя мама. Ты должна слушаться мою маму и спрашивать у нее совета даже в мелочах…" и т. д. Это пример знаков превосходства, замаскированных под участие, желание помочь. 

Разберем еще несколько примеров. 

Допустим, вы поспорили с коллегой. В споре он разгоря­чился, а Вы, заметив это, сказали: "Не нервничай". Конфлик­тогенно это? Вам кажется, что нет. Вы будете утверждать, что только хотели, действительно успокоить коллегу, а он почему-то обиделся, разгорячился еще больше, а, кроме того, стал вам доказывать, что он совершенно не нервничает. Вас, конечно, в свою очередь, вывело из себя подобное его поведение. Возник конфликт. Почему? Да опять-таки потому, что Ваш коллега правильно, хотя возможно, что и бессознательно, оце­нил на психологическом языке смысл Ваших слов: "Вы нервный, невоздержанный человек. Вы псих. Вы ничего не понимаете, да к тому же и не можете спокойно выслушать умного человека. Раз Вы нервничаете, значит, Вы не правы…" и.т.д. Естественно, что на психологическом уровне такие слова вместо якобы успокающего эффекта вызывают новый всплеск агрессии у партнера. Кстати, подобный совет или приказ, даже когда он дается действительно с целью успокоить, никогда не действует, а только усиливает напряжение. Это очень хорошо видно на примере зубного врача. Если ему мешают работать сведенные от страха и напряжения челюсти клиента, и он ска­жет: "Больной, расслабьтесь, не нервничайте!", то обычно это приводит к еще большему мышечному спазму. Но, к счастью, многие врачи понимают этот психологический закон и в та­кой ситуации, наоборот, говорят, что они не торопятся, и бу­дут спокойно ждать, пока больной успокаивается. Это-то как раз и действует на людей успокаивающе.

Последний пример. В разговоре с подчиненным, желая указать ему на ошибку. Вы начинаете фразу со слов: "Не оби­жайтесь, но…" После того, как вы указали ему на ошибку, и он обидится. Вы, конечно, скажете или подумаете: "Я же про­сил Вас, не обижайтесь!" Но он обиделся! Почему? Да потому, что правильно понял, что раз ему говорят "Не обижайтесь", то сейчас скажут что-то обидное. Если бы Вы не предварили свое замечание этой фразой, то, возможно. Ваш собеседник не на­шел бы в Вашем замечании ничего обидного, а счел бы его обычным элементом деловых отношений. Таким образом. Вы сами дали ему установку на восприятие ваших слов как обид­ных "указаний сверху".

До сих пор мы разбирали доминирование, демонстрирова­ние превосходства и высокомерия на уровне частных приме­ров. Теперь попробуем обратиться к глубинным психологическим механизмам этого явления. Попробуем по­нять, почему есть люди, которые выбирают для себя постоянно высокомерный стиль общения с окружающими?

Попробуйте вспомнить такого человека, наверняка их не­сколько среди Ваших знакомых (если только это не Вы сами). Задумайтесь над тем, почему же он ведет себя подобным об­разом?

Первыми, возникшими "с ходу" ответами на этот вопрос обычно бывают предположения, что он "слишком высокого о себе мнения", "много о себе думает", "зазнается", "считает дру­гих дураками — один он умный" и т.д. и т.п. Психологическое содержание этих предположений можно свести к тому, что у этого человека высокая самооценка.

А теперь задумаемся. Если человек, действительно, имеет истинно высокую самооценку, т.е. даже в глубине души, один на один с самим собой считает себя хорошим, положитель­ным, что в психологии называется "полным приятием себя", т.е. оценивает себя в целом положительно вместе со всеми своими достоинствами и недостатками, если он сам, так ска­зать, "хорошо к себе относится", то есть ли у него необходимость постоянно демонстрировать это другим, добиваясь признания превосходства, постоянно напоминать о своих до­стоинствах самому себе и окружающим? Становится, очевидно, что в случае истинно высокой самооценки такой необходимости нет.

В психологии известно, что любить других, скорее всего, может тот, кто любит себя. Под любовью в данном случае по­нимается не самолюбование и не критичность к себе, а полное приятие себя при реальной самооценке и критичности к сво­им отрицательным сторонам. Человек, умеющий полностью принять себя, несмотря на свои недостатки, сможет и принять другого, далеко не идеального, несмотря и на его недостатки. То есть, человек с высокой самооценкой терпимее к людям.

В случае же постоянного конфликтного поведения челове­ка, демонстрирования им превосходства и желания доминиро­вать, вероятнее всего предположить, что его истинная глубинная самооценка низка, что ему постоянно необходимо для ее поддержания самоутверждаться. Более того, самоутверждаться тоже можно различными способами. Для того, чтобы действительно поднять свою самооценку и оценку окружающих необходимы реальные дела, нужно что-то предпринимать, что-то сделать для людей заниматься самосовершенствовани­ем. Но этот путь поднятия самооценки труден, требует множе­ства усилий, в том числе умственных и душевных. Это под силу далеко не всем. И вот, если человек имеет низкую само­оценку, и не может или не хочет приложить усилия для само­совершенствования, то находит более простой и так сказать "дешевый" способ самосовершенствования, за счет унижения других. Это создает у него иллюзию самоутверждения.

Таким образом это доминирование — компенсаторное, т.е. внешнее поведение призвано компенсировать отсутствие внутренних достоинств, внешняя уверенность компенсирует внут­реннюю неуверенность. Все это носит «невротический характер». Самооценка и оценка окружающих растет лишь внешне. Внут­ренне она только падает. Поэтому такое поведение только уси­ливает давление этого невротического круга и неспособно разорвать его, хотя и носит психозащитный характер. Такой человек защищается от мысли, что он слаб, мыслью, что дру­гие слабее. Что такое человек, который невеликодушно высме­ивает "козла отпущения"? Это часто неудачник, который отыгрывается на еще большем, по его мнению, неудачнике. Это и есть психозащитные механизмы. Но такого рода психозащита не спасает, она только загоняет переживание своей слабости вглубь вместо того, чтобы преодолеть ее. Если все это каким-либо способом будет осознанно личностью, откроет­ся путь к сопротивлению подобного рода поверхностно-психо­защитным механизмам и к формированию другого, более совершенного стиля отношений и общения. Имеет смысл по­мочь в этом, прежде всего самому себе.

Человек, самоутверждающийся за счет других, не выбрал­ся из пут биологической стихии, где еще отсутствует нравст­венность. Реальное, а не иллюзорное основание для самоуважения обеспечивается возвышением не над другими, а над собой — я сегодня лучше, чем вчера, в том числе благодаря преодолению стремления к доминированию. Преодоление этого стремления самим человеком, его осознание своего стремления к превосходству и отказ от него— это и есть реальные поводы для роста самоуважения, повышения оценки окружающих и самооценки.

Однако, можно выделить немногочисленные случаи, когда знаки превосходства не играют конфликтогенной роли. Ска­жем, руководитель вызывает подчиненного к себе в кабинет, а не идет к нему на рабочее место. Такая адекватная пристройка сверху, если к тому имеются объективные основания, т.е. бо­лее высокий статус, — проявление нейтрального поведения и не должна рассматриваться как конфликтоген, хотя, заметим, это и не синтон.

Безусловно, точный расчет в таких случаях сделать очень трудно, особенно, если у каждого партнера по общению есть приоритет по отношению к другому в определенной области. Например, молодая женщина и пожилой мужчина… Кто кому должен уступить место? Или заведующий кафедрой доцент, а в подчинении у него профессор… Кто к кому должен идти в ка­бинет? В таких случаях каждого из участников общения долж­на стимулировать не приоритетная амбиция, а интересы дела, миротворчество, благородство.

Таким образом, для того, чтобы вести себя хотя бы нейт­рально, необходимо воздерживаться от знаков какого бы то ни было превосходства над партнером (в личностном плане), де­монстрировать свое стремление к равенства.

Но каково же должно быть синтонное поведение, способ­ствующее удовлетворению потребности партнера в психологи­ческом равенстве? А потребность эта, как уже было сказано, проявляется в желании в чем-то превосходить других, призна­вая за ними при этом превосходство в иных аспектах.

Синтонньм поведением будет признание реального пре­восходства партнера над Вами в тех областях, где он, действительно успешен. Перевод разговора на такие темы, где велики достижения вашего партнера, заинтересованность его успехами и достижениями, извинения при вторжении в область его компетенции и т.д. Такое поведение создает у Вашего партне­ра чувство удовлетворенности Вашим к нему отношением, снизит его потребность доминировать, т.к. она будет удовлет­воряться, а значит, и Вы, в свою очередь будете меньше получать от него знаков превосходства и высокомерия и посте­пенно в Ваших отношениях сложится атмосфера истинного равенства, которая, конечно не полностью формирует комфор­тный психологический климат, но является его значительной составляющей частью.

Для человека, отказавшегося от демонстрирования превос­ходства в процессе общения, в данном случае для Вас, это не только не будет унижающим, но и в плане глубинно-психоло­гическом наоборот, возвышающим личность, но только не внешне, а внутренне.

Такому синтонному поведению, подчеркивающему реаль­ное превосходство партнера, много внимания уделяет Карнеги, у которого можно научиться всем разновидностям и тонко­стям подобных действий.

При попытках человека освоить подчеркнуто уважитель­ную манеру общения с окружающими, он обычно встает перед проблемой, как не впасть в другую крайность — не перейти на лесть. Чем лесть отличается от описанного нами синтонного поведения?

Ну, во-первых, мы говорим о подчеркивании именно ре­ального превосходства партнера, а не его вымышленных до­стоинств. Всегда ли и любой ли человек имеет над Вами превосходство? Возьмем на себя смелость утверждать, что да. Нельзя найти человека, который бы в чем-либо нас не пре­восходил. Даже если мы считаем его в целом значительно ни­же нас по всем параметрам, наверняка существует аспект, в котором он нас превосходит. Проблема здесь заключается в другом. Дело в том, что мы вообще привыкли сосредотачивать и темы разговора, и все свои мысли именно на тех областях, где сильны мы. А для поиска реального превосходства партне­ра над собой необходимо переключиться на те сферы, где на­ши успехи незначительны. Именно там мы можем найти поводы для удивления и восхищения окружающими.

Во-вторых, лесть имеет манипулятивную природу. Т.е. лесть —это манипуляция, которая всегда подразумевает, что действие делается с расчетом на выгоду. Эта манипулятивная природа чаще всего интуитивно чувствуется, хотя сознательно и не принимается партнерами. Поэтому, если вы восхищае­тесь человеком искренне и при этом не преследуете собствен­ной выгоды, а делаете это с целью создать комфортный психологический климат в общении, то ваше поведение ни­когда не превратиться в лесть.

Итак, подчepкивaниe своего превосходства, высокомерие — это конфликтогены по отнощению к потребности в равенстве. Отказ от доминирования, общение исключительно на равных — поведение нейтральное, а активное подчеркивание превос­ходства партнера — синтонное.

ОТРИЦАТЕЛЬНЫЕ и ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ОЦЕНКИ.

У каждого человека есть потребность быть оцененным. Эта потребность связана с такой важной личностной структурой как уровень притязании. Различная потребность каждого в до­стижениях воплощается в различном уровне притязаний, т.е. одни люди считают себя способными достигнуть большего, другие — меньшего. Но и для тех и для других мотив достижения очень важен. В свою очередь, уровень притязании свя­зан с самооценкой человека. Чем выше и устойчивее самооценка, тем выше и уровень притязаний. Таким образом, складывается причинно-следственная цепочка: успехи человека, его достижения во многом зависят от его уровня притязаний, уровень притязаний — от самооценки. А из чего же складыва­ется самооценка? А самооценка складывается из оценок окружающих. И хотя, чем более зрелой становится личность, тем менее оценки со стороны могут поколебать ее самооценку, тем не менее, и в зрелом возрасте они играют в формировании самооценки значительную роль.

Поэтому для поддержания самооценки человек стремится быть оцененным. Но вот парадокс. С одной стороны, люди стремятся быть оцененными, с другой — стараются избегать

каких бы то ни было ситуаций оценивания — экзаменов, про­верок, экспертиз, демонстраций, да зачастую просто не хотят оказаться в центре внимания, боясь подобных ситуаций. По­чему это происходит? Да потому, что по опыту все знают, что обычно те, кто оценивает, понимают задачу "оценить" как "найти плохое". Это касается не только экспертов и экзамена­торов, но и нас с вами в нашем повседневном общении. Из всех оценок, которые мы даем друг другу, подавляющее боль­шинство — отрицательные.

Если всем известна заповедь "О мертвых — хорошо, или ничего", то во взаимоотношениях с живыми мы, похоже, ру­ководствуемся обратным правилом: о живых —или плохо, или ничего. Т.е., если мы видим чьи-то достоинства, то просто по привычке предпочитаем промолчать, но если видим недостатки — обязательно на них укажем.

Например, Вы устраиваетесь на новую работу, на которую долго стремились попасть, под начало именно того руководи­теля, с которым и хотели работать. Вы этого хотели, т.к. зна­ли о его многочисленных достоинствах и о выгодах и возможностях роста, которые открываются Вам под его нача­лом. Но уже через некоторое время после начала работы на новом месте. Вы привыкаете к этим достоинствам, начинаете воспринимать их как само собой разумеющиеся и вместе с новыми коллегами включаетесь в непрерывное обсуждение его мелких недостатков.

То же самое касается и супружеских отношений. Выйдя замуж за человека, безусловно, достойного, женщина часто в дальнейшем воспринимает его достоинства как должное, а внимание свое концентрирует на недостатках. Вот и получает­ся: сделал супруг (или супруга) что-то хорошее — в ответ молчаливое удовлетворение, совершил оплошность — открытое возмущение, отрицательная оценка вслух.

Такие неправильные сформировавшиеся у нас общенческие привычки и приводят к тому, что чаще всего мы слышим отрицательные оценки. Что же в основном оказывается объектом отрицательной?

Прежде всего, это личность партнера в целом. Отрицательная оценка личности в целом может проявляться не только в грубом "ты серый человек" или еще более оскорбительном "ты ничтожество", но и просто, например в незаинтересованности человеком.

Вот пример. В ваш отдел пришел новый, сотрудник. Вам его представили. Вы буркнули формальное приветствие и про­должаете работать, как ни в чем ни бывало. Всем своим видом вы показываете невнимание к его личности, что для него оз­начает, что вы явно отрицательно его оцениваете. Не ждите после этого, что у вас сложатся с этим коллегой отличные от­ношения, когда потом назреет конфликт, ваши сетования на то, что "а я ничего такого не делал", будут неправомочны.

Нередко отрицательной оценке подвергается интеллект. Популярное "ты дурак", конечно, грубая форма. Но не то же самое ли означает "ты ошибаешься"? То же самое, но только в смягченной форме. Кстати, здесь, если более грубо, то даже меньше ранит, потому что, так сказать, дальше от истины. От оскорбления "идиот" защититься легче и просто отвергнуть его легче, чем "вы плохо разбираетесь в своем деле". Сюда же от­носятся и упреки в неосведомленности, указания на ошибку и т.д.

Отрицательно оцениваются различные качества личности. Подвергается сомнению честность человека, его выдержан­ность, его трудолюбие. Даже сомнение в наличии у человека чувства юмора — уже отрицательная для него оценка.

Если мы даже не произносим слов, то отрицательная оценка может быть выражена непроизвольно нашей мимикой, жестами, позой, интонациями. 

Ироническое "спасибо" может означать отрицательную оценку ваших слов или поступка, а "спасибо" настойчивее — призыв прервать вашу затянувшуюся речь. Поэтому нужно тщательно следить и за этой стороной нашей коммуникативной жизни.

Итак, мы убедились, что отрицательные оценки мы даем чаще, чем положительные. Каковы же глубинные психологиче­ские мотивы отрицательных оценок? Из предыдущих объясне­ний, касавшихся позиции превосходства, мы можем по аналогии понять, что, давая другим отрицательные оценки, мы в глубине души, наверное, меньше всего думаем об этих других — нас волнуем мы сами. Приятно подчеркнуть недостаток партнера, если такой же есть и у вас — вы, таким об­разом, не исключение. Приятно отметить оплошность другого и в обратном случае — если сами вы таких оплошностей ни­когда не допускали. Ясно, что здесь действует уже знакомый нам мотив самовозвышения за счет унижения другого, а не за счет реальных достижений.

Еще мотив отрицательной оценки, в данном случае давае­мой "за глаза". Это желание объединиться с кем – то третьим, наладить с ним отношения, а это гораздо проще сделать за счет совместной критики недостатков других, чем за счет по­иска общих конструктивных интересов. Такого рода примеры можно очень часто наблюдать во всех сферах общения. На­пример, обделенный общением в рабочем коллективе человек мгновенно находит контакт со вновь поступившим на работу коллегой за счет доверительного рассказа ему о недостатках каждого в этой группе. Такой контакт удовлетворяет потреб­ность ранее обойденного члена группы в общении, а также потребность вновь прибывшего преодолеть изоляцию новой группы. Поэтому, если никто не уделяет позитивного внима­ния новому сотруднику, он всегда попадает в общение к тем, кто строит его на основе сплетен.

Еще одним мотивом отрицательных оценок может быть желание покрасоваться, если речь идет о критике вышестоя­щих. Хорошо быть смелым, если это "по делу" и приносит реальные результаты, то есть сопровождается попытками из­менить существующий порядок. В таком случае можно про­стить даже желание покрасоваться. Но если человек критикует начальство только в кулуарах — это чистое желание покрасо­ваться, а не желание конструктивных изменений.

Итак, нам понятны причины, по которым мы склонны давать в основном отрицательные оценки, а от положительных просто воздерживаемся. А как действует на нас и на наших партнеров отрицательная оценка? Безусловно, ранит. Ранит, т.к. снижает самооценку, делает менее реальными надежды на определенные достижения. Ранит, т.к. из отрицательных оценок обычно делаются "оргвыводы" — "Это неинтересный чело­век, значит, с ним не интересно общаться. Не буду с ним об­щаться и другим не посоветую". "Это опасный человек — нужно держаться от него подальше", "Это бесполезный чело­век — можно не принимать его во внимание". И человек ли­шается необходимого ему общения, у него разлаживаются деловые и личные контакты. Именно такая угроза слышится каждому в любой отрицательной оценке. Все это порождает неприятную тревогу. А ведь от отрицательной оценки недалеко и до самого страшного — осмеяния.

Как же реагируют люди на отрицательную оценку? Так же, как и на любую другую угрозу ранения — защитой. За­щита эта может быть различной. Ну, во-первых, отрицатель­ная оценка не принимается. Она отбрасывается методом отрицания отрицания. "Нет, я не плохой — я хороший". Но этого недостаточно, поэтому продолжение защиты будет за­ключаться в переносе этой отрицательной оценки на самого оппонента: «Я-то не дурак, а умный. А вот он – дурак, потому – то так и говорит». Или с перенесением в другую плоскость: "Я-то достаточно осведомленный человек, а вот Вы — уроди­на".

Есть и еще варианты психической защиты от отрицатель­ных оценок. Например, поскольку всегда больше ранит отри­цательная оценка от человека значимого, то можно внутренне снизить для себя значимость критика, "Да кто он мне? И что мне его мнение? Да он вообще человек незначительный".

Огромное большинство людей автоматически строят подо­бные психозащитные сооружения, но есть люди очень плохо защищенные. У них любая негативная оценка ухудшает на­строение, снижает работоспособность, ухудшает общее состоя­ние.

Таким образом, давая людям отрицательные оценки, мы не достигаем того, чего желали подсознательно, т.к. возвыше­ние за счет унижения другого в действительности не способст­вует росту самооценки. Не достигаем мы даже и тех поверхностных целей, которые выдвигали — исправить недостатки партнера, где партнер отрицательных оценок не принимает. 

Он от них защищается. Причем защищается агрессией, что и приводит к конфликту. Ясно, что отрицательные оценки, исходя из этого, нецелесообразны. Они конфликгогенны. От них необходимо отказаться, т.к. нарушаются и разрушаются отношения и конструктивное сотрудничество, возникает конф­ликт, если ваш партнер —высокоэнергетичныи психотип, и обиды или холодая напряженность, если — низкоэнергетичный.

Тем не менее, бывают случаи, когда необходимо указать на ошибку, именно с целью ее направления. Как же сделать это так, чтобы не поступать конфликтогенно? И в каких слу­чаях это целесообразно?

Рассмотрим три таких варианта, в зависимости от того, в каких отношениях находитесь Вы с Вашим партнером: сверху, на равных или выше? Действительно, может возникнуть необ­ходимость поправить ученика, который, собственно, за тем и учится, чтобы его поправляли, или подчиненного, который за­тем и состоит у Вас в подчинении, чтобы Вы осуществляли контроль за его деятельностью. Второй вариант: Вы хотите по­править своего близкого друга или коллегу с тем, чтобы он потом не подвергался осуждению со стороны других, менее доброжелательно настроенных к нему коллег. И, наконец, бы­вает необходимость высказать свое мнение по поводу поступ­ков вышестоящего, которые как Вы считаете, наносят ущерб общему делу. 

Рассмотрим первый случаи: как указать на ошибку ребен­ку, ученику, подчиненному? С подобными ситуациями обычно связаны следующие распрастраненные типы конфликтогенного поведения. Это стремление указать на ошибку сразу же, не дать пройти незамеченным ни одному промаху. Так ли уж это необходимо? Нет, это нужно лишь в случае, когда вы увере­ны, что ребенок не знает о том, что поступил плохо, что уче­ник не заметил своей ошибки, что подчиненный не проверяет результаты своего труда. Если же это не так, не спешите — дайте им самим заметить свою ошибку, наверняка после это­го они сами же ее и исправят, а к Вам испытают благодар­ность за то, что "не ткнули носом". 

Вторая распространенная ошибка, оказывающаяся конфликтогенной - оценивать не проступок, а личность. Если ребенок не убрался, укажите ему на то, что в комнате грязно, а не на то, что он — неряха. Ес­ли ученик ошибся, укажите ему на то, что он сегодня не до конца выучил материал, а не на то, что он — тупица. Если подчиненный принес вам неприятности, при оценке сконцент­рируйтесь на самом его проступке, а не на его личностных качествах. Не нужно обобщать частный промах на все осталь­ные свойства и качества человека.

Итак, в общении с теми, по отношению к кому мы объ­ективно "сверху" — оценивать проступок, а не личность.

Теперь о втором варианте: как указать на ошибку другу или коллеге. Прежде всего, подумайте: так ли это необходимо? Возможно, ваш коллега-экономист или бухгалтер, или прораб неправильно произносит какое-то слово. Вы заметили это. По­думайте, прежде чем указать ему на ошибку: "А важно ли это? Действительно ли мне хочется, чтобы он правильно гово­рил, или мне хочется просто показать, какой я сам грамотный?" Наверное, все-таки, последнее. Тогда воздержитесь от отрицательной оценки. А вот если этот Ваш друг или коллега — учитель, то тогда поправить его необходимо, да он и сам должен бы к этому стремиться. Но все равно будем очень ос­торожны и деликатны. Лучший способ в данном случае — не говорить об ошибке, а как бы объединиться в поисках исти­ны. Ведь речь идет о человеке, с которым вы на равных. Луч­ше всего не сразу же, а через небольшое время обратиться к нему нейтрально: "Послушай, а вот как ты думаешь? Я ду­маю так-то, но слышал и другое мнение. Давай вместе уточ­ним в словаре (или учебнике, или в справочнике, или у специалиста).

Такой совместный поиск истины не ранит Ва­шего партнера и не поставит его в унизительное положение. А значит, не будет и конфликтогенным.

И, наконец, вариант третий: как указать на ошибку вьшестоящему лицу. Обсудим ситуацию. Занимая определенную руководящую должность, любой человек тем самым как бы сознательно ставит себя в ситуацию оценивания по определен­ным параметрам — умению контактировать с людьми, организаторским способностям, а, кроме того, по сугубо професси­ональным качествам — если это заведующий отделом культу­ры, то — по уровню культуры, а если главный инженер завода — то по уровню технических знаний. Таким образом, он дол­жен принимать как должное любые оценки как вышестоящих, так и подчиненных, если, конечно, они объективны. Поэтому отрицательные оценки, даваемые в целях улучшения общего дела сказать, сам "назвался груздем", нельзя считать конфликтогенами. Но, конечно, при этом дол­жны быть соблюдены все предыдущие правила — давать оцен­ку конкретным поступкам, а не всей личности, стараться не прямо указывать на ошибку, а вести совместный поиск исти­ны.

Таким образом, в большинстве случаев отрицательная оценка — конфликтоген. Необходимо отказываться от при­вычки давать партнерам по общению отрицательные оценки. Если мы хотим хотя бы нейтрального общения, т.е. хотя бы "холодного", но все-таки мира, то следует вообще воздержаться оценок.

В биологическом мире, где все насыщенно опасностью, у наших предков должна была развиться избирательная насторо­женность по отношению к отрицательному. Вот ее и унаследо­вали мы от них и унесли в мир человеческий. Но в этом мире, более возвышенном, к которому мы идем, куда зовет нас наша человеческая совесть, мы должны, наверное, преодо­леть этот биологический анахронизм. И если нам нужен не просто нейтральный, а комфортный психологический климат, то синтонным, по отношению к потребности человека быть оцененным, будет провозглашение правила: "Ищи в людях хо­рошее".

Плохое ведь и само лезет в глаза. Отсюда и вся наша не­объективность. Уравновесим этот наш биогенный страх перед плохим старанием замечать только хорошее. Создадим перед своим внутренним взором более безопасную среду, чем нам это постоянно кажется. И мир вокруг станет реально безопас­нее.

Как же научиться искать в людях хорошее? Попробуем начать с самого простого приема с понимания того, что все недостатки — это продолжение наших достоинств. В са­мом деле, нельзя найти такого недостатка, чтобы он не прояв­лялся в человеке и каким-нибудь положительным качеством. Вас раздражает, что Ваш начальник говорит в Вашем или сво­ем маленьком кабинете слишком громким голосом? Наверное, он прекрасно выступает публично. Ваш подчиненный слишком медленно выполняет Ваши задания, значит, он будет успешен в тех из них, где необходима особая тщательность.

Как уже было сказано, плохое само лезет в глаза. Поэто­му, если мы овладеем этим приемом — попарного психологи­ческого видения — плохое только в паре с хорошим, то и хорошее будет "лезть нам в глаза" и для нас не представит трудности увидеть хорошее в любом человеке, мы освободимся из плена "отрицательного" видения.

Хорошее в партнере нужно не просто искать, а не забы­вать говорить об этом. Представьте себе, сколько вокруг лю­дей, которые умеют только отмечать чужие ошибки, а о положительном предпочитают молчать! Как выгодно будут вы­глядеть Ваши коммуникативные умения на их фоне! Насколь­ко вырастет качество вашего общения! Насколько уменьшится число разгорающихся вокруг Вас конфликтов.

Попробуйте воспользоваться этими синтонами. Если Вы подошли к подчиненному, который, на Ваш взгляд, слишком медленно выполняет Ваше задание, и с Ваших губ уже готова сорваться отрицательная оценка его медлительности, — попро­буйте произнести прямо противоположное: "Как приятно видеть Вашу тщательность в работе. Эта повала ускорит его работу гораздо вернее, чем замечание о медлительности.

Ваш коллега раздражает Вас постоянным беспорядком, ца­рящим на его рабочем столе: "Всегда удивляюсь твоей способности сконцентрироваться, не смотря ни на что, и работать в любых условиях! Я так не умею".

Главное — это произносить положительные оценки не с той же целью, что вы давали отрицательные, т.е. не стремясь с их помощью тут же исправить положение, а именно ради тренировки — чтобы учиться подавать такие синтоны. Если вы будете хвалить партнера с целью все-таки исправить его — это будет выглядеть неискренне, иронично и издевательски. Если Вы будете давать положительные оценки только ради са­мих положительных оценок, то вы действуете с более дальним прицелом — создаете такой комфортный микроклимат, в ко­тором со временем не трудно будет решить любые проблемы, исключить любые несогласия.

Понятно, что если вы хотите обратиться за помощью к партнеру и непосредственно перед этим делаете ему компли­менты, то это все "шито белыми нитками" и выглядит наро­чито и даже неприлично. Поэтому стоит делать комплименты окружающим постоянно — не для извлечения выгоды, а для создания теплой атмосферы взаимного сотрудничества, в кото­рой ни для кого не будет проблемой обратиться к другому с просьбой.

Вспомним у Окуджавы: "Давайте говорить друг другу ком­плименты". Стараясь искать в окружающих хорошее, постепен­но стараемся отучать себя искать плохое. У нас часто наготове формула: "Вы хороший человек, но…" Лучше бы де­ржать поближе в памяти формулу "Вы хороший человек, и…"

Окружающие вас люди в ситуации поиска в них хорошего будут чувствовать себя гораздо комфортнее, чем в ситуации оценивания вообще. Т.е. им будет комфортно в Вашем обще­стве.

Итак, вроде бы ясно: хула — плохо, похвала — хорошо. Но есть еще некоторые сложности.

Вот мать хвалит пятилетнего ребенка: "Умничка, Ванечка, вынес мусор!" Приятно ему? Приятно. Это синтон со стороны матери? Синтон.

Другая ситуация — мать хвалит такими же словами пят­надцатилетнего сына, может быть, даже при его приятеле или приятельнице. Приятно ему? Сомнительно. Синтон это со сто­роны матери? Сомнительно.

И, наконец, представим себе, что жена хвалит мужа таки­ми же словами… Это уже смешно, потому что слишком явно неудачно.

Ребенок относится к матери "снизу вверх" и похвала сверху ему приятна. Для таких отношений это — синтон. А вот муж справедливо считает, что они — на равных, похвала свер­ху его уязвляет. Подросток борется за место среди взрослых, за равенство, значит, и ему, скорее всего, неприятно подчерки­вание, даже со стороны мамы, или тем более со стороны ма­мы, что он для нее не более чем ребенок.

Кстати, в свете двух последних примеров иначе восприни­мается и первый. Очень быстро проходит то время, когда ре­бенок мал и удовлетворен своим положением снизу. А родителям, привыкающим к такому стилю общения, уже трудно перейти на другой, да и время, когда это необходимо сделать, они обычно пропускают, не замечая взросления ре­бенка. Лучше сразу пробовать с ребенком общение на равных. Оно не подведет.

Итак, относительно потребности партнера в положитель­ной оценке, КОНФЛИКТОГЕННЫМ будет отрицательное оце­нивание, беспричинное обобщение недостатков стремление дать отрицательную оценку сразу же, не дать пройти незамеченным ни одному проступку, оценивание не поступка, а личности в целом и похвала, данная с неадекватной пристройкой сверху. НЕЙТРАЛЬНЫМ будет воздержание от оценок вообще, оценивание не личности, а поступка.

СИНТОННЫМ окажется положительная оценка, справед­ливая, заслуженная похвала, даваемая с позиции на равных или же "снизу", постоянная атмосфера доброжелательности и поиска в партнере хороших сторон его личности.

ПОТРЕБНОСТЬ В ЗАЩИЩЕННОСТИ И ОБВИНЕНИЯ.

Многие видные психологи считали потребность в защи­щенности одной из базовых, то есть наиважнейших и врож­денных потребностей личности. У младенца это стремление к защищенности, к безопасности удовлетворяет мать.

Она охраняет его от опасностей окружающего мира. Вырастая, человек научается сам строить психологическую защиту, которая и охраняет его от опасностей психических трав. Если в детстве его отношения с родителями складывались так, что он был достаточно надежно защищен ими, и при этом они не мешали и ему самому защищать себя по мере взросления все более самостоятельно, то во взрослом возрасте у такой лично­сти формируется адекватная и надежная психозащита. Если же родители в детстве не удовлетворяли потребности ребенка в психологической безопасности, или делали это, наоборот, слишком преувеличенно, не давая ему самостоятельно посто­ять за себя, то личность формируется незащищенной или с невротической поверхностной психозащитой.

Одним из самых острых коммуникативных действий, фрустрирующих потребность человека в психологической безо­пасности, защищенности, является обвинение.

Обвинение — еще более острый конфликтоген, чем отри­цательная оценка. Во-первых, потому, что отрицательная оцен­ка может быть дана как с позиции "сверху", так, все-таки, и с позиции "на равных". Обвинение же тем и отличается, что да­ется почти всегда исключительно с позиции "сверху". Только наиболее смягченный вид обвинения, возникающий между близкими людьми — обида — может рассматриваться с пози­ции "рядом". И то с трудом, так как обиженный всегда, как говорится, "встает в позу", что на бытовом уровне и означает, что он уже просто за счет самой обиды чувствует себя выше обидчика.

Во-вторых, отрицательная оценка хотя и тянет за собой возможность "оргвыводов", но не столь конкретно. А вот обви­нение предполагает уже "наказание", т.е. более быстрый, более четкий и более серьезный оргвывод". Оно как бы санкциони­рует наказание. Конечно, само по себе обвинение включает и отрицательную оценку, но не исчерпывается ею. Оно на то и обвинение, что к отмечаемой отрицательной черте добавляет привкус вины. В обвинениях мы как бы "жаждем крови", т.е. "жаждем" наказания для партнера.

Зачем мы обвиняем? По опыту обсуждения предыдущих конфликтогенов мы уже знаем, что всегда можно выявить внешний, выставляемый, открытый мотив поведения и внут­ренний, истинный, глубинный его мотив.

Каков внешний мотив обвинений? Мы с виду боремся за справедливость, хотим вывести на чистую воду виновника происшедших отрицательных событий, неприятностей, оши­бок. Хотим якобы предостеречь окружающих — вот он вино­ват, он опасен, пусть его осудят и его опасаются.

Но есть и другой, внутренний мотив, часто более важный для обвиняющего: "Я бы так не сделал, потому что я умнее, ответственнее, нравственнее и вообще лучше… Я бы так не по­ступил, не сплоховал бы…" Значит, как и в предыдущих случа­ях, самовозвышение за счет другого. В порядке психозащиты этот мотив вытесняется, и сам человек часто его не осознает. Осознать этот мотив в самом себе и начать открытую с ним борьбу — это уже важнейшие шаги по пути совершенствова­ния своих коммуникативных умений и по пути самосовер­шенствования вообще. Нужно понять, что у нас в любой ситуации на бессознательном уровне преобладают внешнеобвинительные реакции, т.е. сидит этакий "внешнеобвинительный чертик" — вот мы сами спотыкаемся об камень, а поминаем черта - осознать этого чертика и бороться с ним — вот реаль­ный повод для роста самоуважения. Обвинение, само по себе, может быть как справедливым, так и не справедливым.

Естественно, несправедливыми будут ложные обвинения, т.е. обвинения при полном отсутствии вины. Это наиболее тяжкий вид несправедливых обвинений, при которых обвиня­ющий обычно делает это с целью переложить на другого свою собственную вину.

Могут быть и не столь явные ложные обвинения. Один из наиболее частых вариантов — обвинение в том, что вы отни­маете что-то, причитающееся партнеру, в то время, как вы просто не хотите делиться с ним чем-то своим. С вашей сто­роны — это ваше право — при отсутствии желания совершать синтонные действия по отношению к партнеру, вы в праве ве­сти себя нейтрально. Если же им это воспринимается как конфликтоген и он вас в этом обвиняет, то это — ложное об­винение. Постараемся и сами не требовать от людей того, что дать или не дать нам — вопрос их доброй воли, а не их обя­занность.

Например, Ваши подчиненные не обязаны работать во внеурочное время и, обвиняя их в отказе это делать. Вы по­ступаете конфликтогенно. Уяснив это. Вы гораздо большего добьетесь в данной ситуации просьбой об одолжении, чем приказом и обвинением, предполагающим наказание.

Несправедливым можно считать и обвинение в непредна­меренно совершенном проступке. Т.е. если проступок был, но не было злонамерения, то хотя он и заслуживает отрицатель­ной оценки, но не обвинения, так как не было вины как тако­вой — не было преднамеренности, значит, не было вины.

Таким образом, в данном случае, когда вины не было, мотив восстановления справедливости не действует совсем. Здесь получается самовозвьппение вместо справедливости. Ну, а если обвинение все-таки справедливое? Если вина была? Ес­ли была преднамеренность? Тогда, конечно, мы действительно стремимся восстановить справедливость, но и мотив самовоз­вышения тоже нельзя полностью исключить. Т.е. здесь само­возвьппение вместе со справедливостью.

В каждом таком случае стоит внимательно разобраться в себе. Какой мотив толкает вас больше? Желание реального улучшения дел или самовозвьппение, или самооправдание? Если первое, ну что ж, тогда вы правы, и пусть обвинение сделает свое дело. Но если ущерб от действий партнера не ве­лик, и он не хотел, и все получилось нечаянно, если действи­тельно обстоятельства оказались превыше и принудили, то, может быть, не стоит обвинять? Ведь здесь явно превалирует мотив самоутверждения за счет другого.

Как же обвиняемые реагируют на обвинение? Конечно, защищаются. Психическая защита от обвинений может прояв­ляться в различных формах:

— отрицание вины в душе

— отрицание вины вслух, опровержение

— поиск третьего лица или обстоятельств, на которые можно переложить вину, но если они не находятся, то

— ответное обвинение на том же уровне ("это не моя, а ваша деятельность разваливает наше общее дело")

— более сильное обвинение, причем, возможно, по друго­му направлению ("Я допустил ошибку в вычислениях, а вы вообще преднамеренно исказили отчетность").

Таким образом, у высокоэнергетичных психотипов обви­нение вызывает агрессивную реакцию и возникает конфликт. Низкоэнергетичные тоже защищаются и, хотя не идут на кон­фликт, но общение и сотрудничество с ними разлаживается. Т.е. обвинения не конструктивны. Они конфликтогенны.

Что же предпринять, как вести себя для сохранения хотя - бы нейтральности? Понятно, что необходимо воздерживаться всегда и везде от несправедливых обвинений — от ложных, если проступка как такового и не было, и от таких, когда проступок хоть и был, но не преднамеренный — это нужно понять и простить. Необходимо только помнить, что в нас все-таки сидит этот "внешнеобвинительный чертик", который может прорваться наружу через мимику, жесты, позы, за ко­торыми тоже нужно следить.

Но что же делать, если вина партнера все-таки есть? Как поступить нейтрально в таком случае? Могут быть два вари­анта. Во-первых, можно переложить вину на обстоятельства:

"Я не сомневаюсь, что Вы выполнили бы задание вовремя, ес­ли бы не общая нервозность и спешка, в которой Вам при­шлось работать". "Ты не виноват, чашка разбилась потому, что она мокрая и скользкая".

Во-вторых, можно как бы принять участие в вине партне­ра, не отрицая все же, что она была. "Вероятно, мне нужно было, учитывая время, необходимое Вам на работу, передать вам ее раньше. Ну что ж, мы с Вами оба виноваты, нам и расхлебывать".

Какое поведение будет синтонным по отношению потребности вашего партнера к общению в психологической безопасности и защищенности. Если ваш партнер подвергается обвинению со стороны третьих лиц, то всегда синтонно будет стремление оправдать, защитить его. То же самое относится и к случаю, если ваш партнер обвиняет сам себя.

Если виноваты в чем-то вы сами, то самое лучшее — это самообвинение, которое помогает избежать и обвинений, и на­казания.

Защищая другого, тоже можно прибегать к самообвине­нию. Это будет синтонно по отношению к нему.

Но поводы для использования такого синтона как самооб­винение этим не исчерпываются. Он действует в гораздо более широком диапазоне общенческих ситуаций. Итак, самообвине­ние вместо обвинения. Что оно принесет? И как им пользо­ваться?

Очень часто, если в процессе вашего общения или взаи­модействия партнер совершил проступок, в нем можно найти и долю вашей вины. Если вы сосредоточите свое внимание именно на своей, пусть и малой, доле вины, не затрагивая долю вины партнёра, то у вас и будет повод для самообвинения. Конкретно вы говорите только о своей части вины, но психо­логически как бы берете всю вину на себя.

Ваш коллега забыл дома и не принес вам необходимые сегодня для совместной работы материалы: "Я виноват, я за­был тебе позвонить и напомнить".

Во время совместной работы ваш напарник по неосторож­ности или по неумению что-то разбил, сломал, испортил и ждет обвинений: "Прости, это я так неловко поставил".

Ваш подчиненный не справился в срок с работой: "Я сам должен был контролировать, как продвигается у Вас дело".

Что же это даст? Какова будет реакция партнера? Считае­те ли вы, как многие, что он обрадуется и действительно ста­нет обвинять во всем вас? Конечно, бывают разные люди. Есть среди них и такие бессовестные. Но им-то как раз все равно — обвиняете ли вы их, или самообвиняетесь — они все равно виноватыми себя не почувствуют. Так что и в этом случае вы своим самообвинением ничего не испортите.

А вот в случаях более частых, когда мы общаемся с нор­мальным обычным человеком, знающим, что такое совесть, обратного обвинения ждать не приходится.

Если человек наступил вам в общественном транспорте на ногу, и вы его обвините, он, наверняка, скажет: "А что вы столько места занимаете!" Но если вы скажете: "Извините, я слишком много занял места", то вряд ли он скажет: "Да, что это Вы расставили тут свои ноги", и вряд ли останется стоять на вашей ноге. Скорее всего, он ответит: "Нет-нет, это я вино­ват".

В ответ на самообвинение мы, все-таки, чаще всего услы­шим ответное самообвинение партнера, который конечно, по­нимает свою вину. Если на него нападают, он отрицает ее не потому, что не понимает, а психозащитно. Если же на него не нападают, то ему не от чего защищаться, его собственная ви­на не вытесняется из его сознания, он признает ее, самообви­няется и извиняется.

Обратите внимание — извиняется. А ведь извинение, т.е. самообвинение партнера — эта и есть та цель, которую мы хотим достичь, открыто его обвиняя. Но не достигаем. А до­стигаем обратного. Он обвиняет нас, защищаясь. Показав же партнеру пример самообвинения, мы добьемся как раз желае­мого результата.

Происходит все это по более общему принципу: благород­ство рождает ответное благородство. Вы считаете, что так происходит не всегда? Конечно, не всегда! Здесь не может быть никаких гарантий. Благородство — это дорога с односторон­ним движением. Если вы хотите вызвать в людях благород­ные порывы, то сделать это можно только благодаря собственному благородству. А вот обратный закон не действу­ет. Если вы сами поступаете благородно, нет гарантий, что вам ответят тем же. Благородство — это необходимое, но не достаточное условие ответного благородства. И все же — необ­ходимое. Без него и вовсе нет никакой надежды. Поэтому по­стараемся проявлять его первыми в надежде на ответ.

Действие этих законов легко можно проиллюстрировать простым примером. Допустим, играя с другом в шахматы, вы захотите дать ему фору. Скорее всего, он не захочет ее при­нять, чтобы не быть менее благородным, чем вы, он "не даст вам дать ему фору". И так в большинстве случаев.

Предположим, ваш коллега опоздал на деловую встречу. Первое ваше желание — обвинить: "Ну что же Вы так! Я же жду, теряю свое время!" Какого ответа вы ждете? "Простите, я виноват!", а какой наверняка получите? "Я же не в бирюльки играю, я был занят. Да и Вы сами в прошлый раз опоздали". А если, подумав секундочку, вы замените обвинение самооб­винением: "Простите, я не догадался, что это время у Вас за­нято, нужно было мне договориться с Вами попозже. Вы, наверное, очень спешили?" И что же можно получить в ответ? Скорее всего: "Нет-нет, что Вы, это я виноват — опоздал, про­стите".

Не бойтесь, что ваше самообвинение примется кем-то за самоуничижение. Чтобы этого не произошло, нас должна под­держивать мысль о том, что мы делаем это не от слабости, а по доброй воле. Настоящая сила не в том, чтобы одолевать других, а в том, чтобы уступать им место, пропуская вперед. Сдержанность и доброта — качества сильного, а не слабого. Если же партнер будет нахальничать и продолжать вести себя конфликтно, то никогда не поздно будет оказать ему сопро­тивление. Но не будем забывать, что сейчас мы с вами об­суждаем именно первичное коммуникативное поведение, т.е. то, как вести себя самому. Так сказать "мы мирные люди, но наш бронепоезд стоит на запасном пути".

Зарядитесь терпением и проведите в подобных ситуациях по 10 раз прием самообвинения и только на 11-й начинайте сопротивление. Мы специально преувеличили. На самом деле этого не потребуется. Ваше терпение даст положительные ре­зультаты уже на второй — третий раз. Кроме того, окружаю­щие заметят вашу доброжелательность в целом, это окажет на них определенное воздействие. Ведь добрый пример тоже зара­зителен. Мотив "я не менее благороден" очень хорошо работает в большинстве случаев.

В жизни человечества взятие на себя вины (грехов) дру­гих людей и страдание вместо них и для них имеет столь большое значение, что в христианской религии это занимает основное место. Иисус Христос страдал за людей, взяв на се­бя их грехи. Таковы были и другие святые мученики. Пусть же хоть в какой-то мере, хоть на уровне общения, хотя бы в тех случаях, когда вина партнера непреднамеренная, мы по­следуем тому примеру, который дает нам образ Христа.

Итак, относительно потребности партнера в психологиче­ской безопасности, Конфликтогенным будет обвинение, особенно ложное и несправедливое. НЕЙТРАЛЬНЫМ - пе­рекладывание вины на обстоятельства. СИНТОННЫМ - за­щита партнера и самообвинение.

ПОТРЕБНОСТЬ В ПРИЗНАНИИ КОМПЕТЕНТНОСТИ и НАЗИДАТЕЛЬНОСТЬ.

Каждому человеку необходимо сознавать, что есть такие области, или хотя бы одна такая сфера человеческой жизни, в которой он более компетентен, чем другие, в которой он боль­ше знает, умеет, может, в которой к его мнению прислушива­ются.

Эта потребность в признании своей компетентности заставляет людей переводить разговор с друзьями в ту область, в которой они чувствуют себя компетентными и избегать тем, в которых они ничего не понимают.

Например, домашней хозяйке быстро наскучит общество, где обсуждают политику — ведь она в ней не разбирается. И если разговор не перейдет на обсуждение того, у кого какой дом, и она не сможет рассказать собравшимся о своем уме­нии вести хозяйство, поделиться с ними своими достижения­ми на этом поприще, то эта компания ее сильно разочарует.

Точно так же неуютно почувствует себя сугубо деловой человек в компании, где говорят об искусстве. Он также будет разочарован, если ему не удастся перевести разговор на дело­вые проблемы, при обсуждении которых он будет "на своем коньке".

Кроме таких специфических сфер деятельности, существу­ют еще и другие области, в которых компетентными считают себя почти все. Это вопросы воспитания детей, нравственности, взаимоотношений между полами и т.д.

Считая себя компетентными в какой-либо области (а, к сожалению, иногда и почти во всех областях), люди присваи­вают себе право обращаться к другим с поучениями и назида­ниями на эти темы, ну а сами, в свою очередь не терпят поучающего или назидательного тона по отношению к себе. Причем, здесь наблюдается некоторая психологическая несим­метричность. Выступая с поучениями и назиданиями все-таки чаще именно в тех областях, где считают себя знатоками, по отношению к себе люди не терпят назидательности ни в ка­кой области. Поэтому поучающая, назидающая форма выра­жения своего мнения поучающий, надзирательный тон в огромном большинстве является конфликтогенным.

В поучениях и назиданиях почти всегда присутствует еще и элемент требования послушания: "Я научу Вас, как нужно делать, и Вы будете впредь делать именно так", "Я же просил Вас сделать, как я сказал, а Вы сделали все по-своему — и вот результат. Надеюсь, что впредь Вы этого не допустите".

От такого рода внушений человек начинает ощущать себя так, как будто его ставят на место ребенка (трансакция Роди­тель-Ребенок, см. книги Э. Берна.) И вести себя он начинает, как своенравный подросток. То есть, вместо послушания, которое от него ожидалось, демонстрирует реакцию "эмансипации" — дерзость, непослушание, демонстративное неуважение.

Поэтому в общении лучше полностью избегать разговари­вать с кем-либо в поучительном или назидательном тоне, да­же если вы хотите чему-то человека научить. Такое поведение и будет нейтральным.

Как же вести себя так, чтобы удовлетворять потребности партнера по общению в признании его компетентности?

Очень трудно сделать это по отношению к человеку, кото­рый считает себя компетентным во всех областях. Однако можно заметить, что такое происходит в основном с людьми, не удовлетворяющими эту свою потребность хотя бы в одной какой-либо области.

Поэтому выберем одну или несколько сфер, в которых компетентность вашего партнера выше, или не ниже, чем ва­ша, и постараемся именно в этих сферах вести себя по отно­шению к нему синтонно. А именно, как можно чаще обращаться за советом.

Просьба о совете — вот та волшебная палочка, которая удовлетворит тщеславие вашего партнера. Диапазон примене­ния этого приема очень широк.

Например, вам необходимо уехать на несколько дней. Вы хотите попросить своего коллегу заменить вас на рабочем ме­сте. Лучше всего начинать не с самой просьбы, а посовето­ваться с ним о самой необходимости поездки. Тогда у вашего коллеги будет чувство, что он для вас — авторитет, с которым считаются, к которому обращаются за советом, к чьей помо­щи прибегают в трудную минуту. Простая же просьба о заме­не ставит его в такое положение, когда он ощущает себя скорее средством, с помощью которого вы пытаетесь достиг­нуть своих собственных целей.

Другой пример. Вам необходимо выступить на некоторой комиссии с изложением вашего дела для предоставления вам чего-то необходимого — сырья, материалов, ресурсов, помощи и т.д. Чаще всего вы строите речь таким образом, что из нее следует, что вы уже давно все сами решили, а дело комис­сии — лишь санкционировать то, что вы сами считаете нуж­ным. В таких условиях члены комиссии хотя бы для поддержания своего престижа станут вносить коррективы в ва­ши планы и требования. Если же вы облечете свое выступле­ние в форму просьбы о совете: "У нас сложилась такая-то и такая-то ситуация. Вы компетентные люди. Посоветуйте…", а затем лишь, с учетом их соображений, сформулируете свою просьбу, то членам комиссии не будет столь необходимо де­монстрировать свою компетентность неконструктивными путя­ми.

Если вы хотите дать кому-то совет — подчиненному, или равному, или вышестоящему, то, облекая его в форму прось­бы о совете, а не поучения, вы избежите "подростковой" реак­ции и сумеете внушить свою мысль партнеру.

Методом просьбы о совете можно действовать даже в общении с самыми маленькими детьми. Всегда найдется какой-нибудь вопрос, решение которого доступно ребенку. Чаще об­наруживая такие моменты и давая детям удовлетворить их потребность в признании компетентности, мы создаем атмос­феру, в которой ребенку не будет трудно прислушаться к сове­там взрослого, т.к. ему не будет мешать неудовлетворенное напряжение.

То, насколько не удовлетворена потребность в признании компетентности даже у самых знаменитых и много добивших­ся людей, можно понять, если заметить, что именно может мотивировать их на встречу со своим молодым коллегой. До­пустим, вы хотите встретиться с такого рода корифеем вашего дела. Вы рассуждаете так "Для того, чтобы он захотел со мной встретиться, я должен его заинтересовать. Нужно будет сразу же начать разговор с того, что и я пришел к нему не с пустыми руками, и я чего-то добился, и я могу чем-то поде­литься»…" С этого вы и начинаете телефонный разговор с ко­рифеем. Какие мысли и чувства это вызывает у него? "Ах, какой интересный молодой человек, подающий надежды?" Да нет, скорее так: "Я многие годы трудился, чтобы чего-то до­биться в своей области, а этот начинающий нахал, не знаю­щий и десятой части того, что знаю я, заявляет, что и он чего-то достиг. Это просто наглость! Ему еще учиться и учиться у меня!" Совсем другие чувства вызовет у такого че­ловека ваше прямое обращение к нему за советом. Вам кажет­ся, что все окружающие, должно быть, уже надоели ему своими просьбами о совете? Ничего подобного! Они надоели ему просьбами о помощи, а это — совсем другое дело. В просьбе о помощи гораздо больше эгоистического использова­ния ресурсов человека, тогда как основная составляющая просьбы о совете — признание компетентности партнера. Осознайте это и постарайтесь пользоваться чаще просьбами о совете, чем о помощи.

Итак, вы звоните необходимому вам труднодоступному человеку и, ничего у него не прося, заявляете, что вы оказа­лись в весьма затруднительном положении при решении одно­го крайне важного профессионального вопроса. Более компетентного в этих проблемах человека, чем он, вы не знаете. Вам не к кому за этим обратиться. Поэтому, понимая, что, наверное все окружающие обращаются к нему постоянно за советом, вы все-таки просите о встрече. Такая постановка воп­роса редко кого оставит равнодушным.

Таким образом, относительно потребности человека в при­знании его компетентности, Конфликтогенными будут поучения и назидания. Нейтральным—отказ от них. СИНТОННЫМ — замена их просьбами о совете.

КАТЕГОРИЧНОСТЬ.

По отношению к потребности каждого человека в призна­нии его компетентности можно выделить еще один конфликтоген — категоричность. Категоричность — это такая форма высказывания, которая дает партнеру, понять, что говорящий считает свое мнение истиной в последней инстанции. Категоричность показывает пренебрежение мнением партнера и его заведомое неприятие.

Понятие категоричности нужно отличать от понятия опре­деленности. Наше высказывание может быть вполне опреде­ленным — т.е. мы с определенностью высказываем свою точку зрения, которой мы придерживаемся, но при этом совсем не обязательно, что бы оно было категоричным. Высказывание:

"Я считаю то-то и то-то" — определенное.

А высказывание: "Безусловно, это так и иначе быть не может" — категоричное.

Категоричность высказывания чаще всего проявляется в том, что мы начинаем свою речь с какого-либо вводного сло­ва или предложения, указывающего на наше неприятие других мнений.

Такими вводными являются: "Всем ясно, что..", "Безуслов­но…", "Конечно же…", "Без сомнения…, Двух мнений быть не может…». Чаще всего мы применяем подобные вводные слова и предложения, когда реагируем на речь партнера. Перед тем, как высказать свою точку зрения, многие считают своим дол­гом воскликнуть в ответ на слова партнера: "Это совсем не так!", "Это бессмысленно!, "Ну, что Вы!», «Не может этого быть..» или простo начaть cвoю реплику со слова «Нет!»

Понаблюдайте за собой с окружающими. Вы обратите внимание на то, сколько реплик в разговоре или какой-нибудь дискуссии начинается со слова "Нет". Подавляющее большинства. Зачем люди так делают? Наверняка, они просто не заду­мываясь над формой выражения своего мнения, хотят поскорее заявить о своем несогласии "с предыдущим орато­ром". Они хотят, чтобы и окружающие, и оппонент выслуша­ли их мнение. Возможно, что окружающие и будут их слушать. А вот что касается собеседника… Услышав первые вводные слова, он поймет, что партнер собирается высказать противоположное мнение, что он считает его мнение неправильным. В таких условиях собеседник не станет вас слушать, он будет лихорадочно подыскивать аргументы в пользу своей точки зрения, чтобы защитить свое мнение от вашей категорично­сти.

Того ли вы хотели, этого ли вы добивались? Нет, вы стремились к обратному — чтобы партнер обратил, как можно больше внимания на ваши слова, а может быть, даже принял вашу точку зрения. Тогда зачем же вы формой ее выражения сразу же настраиваете его против?

Не лучше ли в такой ситуации исключить такой конфликтоген как категоричность и вести себя хотя бы нейтрально, т.е. обходиться вовсе без вводных слов и фраз, чтобы не вы­звать агрессии партнера!

Попробуйте для начала отучиться хотя бы начинать свои высказывания со слова "Нет». Это уже само по себе будет большим достижением в области коммуникативных умений. Это не просто. Нужно постоянно следить за собой хотя бы в течение нескольких дней. Однако и это уже даст улучшение психологического климата вокруг вас, увеличение его комфор­тности.

Немного научившись не пользоваться категорическими высказываниями, а вести себя нейтрально, можно попробовать потренироваться вести себя с окружающими в этом отноше­нии синтонно, а именно использовать в своем общении такой прием как активная антикатегоричность. Для этого необходи­мо, начиная строить очередную фразу, в которой вы собирае­тесь высказать свою точку зрения на что-либо, не забыть о таких вводных словах и предложениях как "Я думаю, но я мо­гу и ошибаться…", "Мне кажется…", "До сего момента я, считал, но возможно, мне придется переменить свое мнение—" и т.д.

Если вы хотите высказать мнение, противоположное тому, что уже было сказано вашим партнером, так сделайте это! Все, кто слушает, в том числе и ваш оппонент, поймут, что оно — противоположно. Вы можете его высказать, не предва­ряя словами, высказывающими конфликт. Если же вы к тому же предварите его замечанием, что вы сами вполне можете ошибаться, то наверняка партнер выслушает вас гораздо вни­мательнее.

Замените слова "Я хотел бы предложить вместо вашего решения…" словами: "Я хотел бы предложить в дополнение к вашему решению—" Вместо восклицания: "Нет, а я считаю…" попробуйте: "Да, и еще я считаю…" Удержитесь от замечания "Вы не правы! Я считаю…" в пользу фразы: "Возможно, я не прав, но я считаю…"

Вы заметите, насколько изменится атмосфера дискуссий вокруг вас, насколько внимательнее собеседники начнут вас выслушивать, насколько легче станет находить со всеми об­щий язык.

Итак, относительно той же потребности в признании ком­петентности КОНФЛИКТОГЕННА категоричность, НЕЙТРАЛЬНО - воздерживаться от категоричных суждений, а СИНТОННО — постоянно стремиться к активной антикатегоричности своих высказываний.

ПОТРЕБНОСТЬ В БЛАГОДАРНОСТИ и НЕБЛАГОДАРНОСТЬ.

В разделе о выполнении и "перевыполнении" своих обяза­тельств, благородстве и благодеяниях мы уже упоминали, что совершив некий поступок в пользу другого человека, мы ожи­даем от него какого-либо вида благодарности. Лишь немногие "жертвенные" натуры способны удовлетворяться самим фактом своего благодеяния, не ожидая никакой ответной реакции. В большинстве же люди чего-то друг от друга ждут в знак бла­годарности. Чего же? Какими могут быть виды благодарно­сти?

Ну, во - первых, самые простые, так сказать, лежащие на поверхности — словесные. Существует множество слов и выражений, означающих благодарность. К сожалению, мы мало их употребляем, обычно пользуемся только словами "спасибо" и "большое спасибо¹¹" Заметьте, что "ругательных" слов в нашем лексиконе несравненно больше.

Во-вторых, ответные благодеяния по принципу "ты — мне, я — тебе". Этот принцип можно считать порочным только в случаев, если он осуществляется за счет других людей, т.е. оба партнера получают выгоду, отнимая ее у третьих лип. Если же этого нет, то это просто принцип взаимной поддержки, вза­имной помощи и реальной благодарности.

Попробуем разобрать более сложные, не всегда очевидные виды благодарности.

У вас трудная ситуация. Настолько ли вы беспринципны, чтобы броситься за помощью к любому из своих знакомых, несмотря на ваши прошлые отношения? Нет, такое случается редко. К кому же вы, скорее всего обратитесь? К приятным вам людям. Почему. Если вам что-то нужно, то не все ли равно, от кого это получить?

Дело в том, что на интуитивном уровне каждый из нас понимает, что если обратиться с просьбой к человеку, кото­рый в целом неприятен, то вряд ли и после его помощи мы изменим к нему свое отношение. А это значит, что мы интуитивно чувствуем, что не сможем быть благодарными этому человеку, т.к. благодарность включает хорошее, а не отрица­тельное отношение. То есть мы стараемся обратиться за по­мощью к тому, кому мы сможем быть благодарными. При этом мы часто отвергаем даже предлагаемую помощь тех, ко­му благодарными заведомо быть не можем. Из этого следует, что даже в самом принятии помощи, в самом принятии благодеяния (речь сейчас не идет о людях, которые постоянно эксплуатируют чужую добрую волю) уже содержится элемент благодарности. Кстати, понимание этого поможет каждому из нас сделать шаг в сторону истинно бла­городного поведения, не требующего благодарности, т.к. само принятие партнером нашего благодеяния будет для нас уже благодарностью.

Таковы жизненные принципы многих людей, посвятив­ших свою жизнь служению богу. У них доброе дело считается сделанным только в том случае, если за него не было получе­но никакой благодарности, а еще лучше, чтобы как можно меньше людей об этом знало, иначе оно, оплаченное внима­нием, перестает быть благодеянием.

Продолжим рассмотрение чисто психологических видов благодарности. Чтобы понять следующий вид, обратимся для иллюстрации к такому увлечению как разведение аквариумных рыбок. Аквариумисты — это в большинстве своем тихие, мол­чаливые люди. Одного из них однажды спросили: "Что Вы получаете от своего увлечения? Как можно общаться с рыбками? Ведь это бессловесные твари, которые не могут даже вы­разить Вам свою благодарность за то, что Вы за ними ухаживаете. Собака любит своего хозяина и выражает ему свою благодарность множеством доступных ей способов. Кош­ка трется об ноги и благодарно мурлычет… А рыбки? Вы же не получаете от них никакого ответа!" И вот каков был ответ аквариумиста, это был ответ настоящего философа: "Когда я вижу, что мои рыбки и водные растения великолепно себя чувствуют в моем аквариуме, и поэтому интенсивно размно­жаются и вообще благоденствуют и процветают, то я пони­маю, что тем самым они говорят мне "спасибо". В их процветании и заключается их благодарность!"

Вот пример, следуя которому мы могли бы наполнить свою жизнь новым смыслом. Если бы каждый, кто воспитал талантливых учеников, видел бы в их успехах и процветании их благодарность себе, а не требовал, чтобы они приходили к нему с поклонами и изъявлениями словесной благодарности, то многим учителям и наставникам не виделась бы их жизнь в виде сплошной цепи предательств со стороны учеников, ко­торые, научившись многому, покидают учителя.

Если бы все родители в ответ на все, сделанное ими для своих детей, не требовали бы от них постоянных знаков люб­ви и уважения, а воспринимали бы в качестве благодарности к себе своих детей, насколько покойнее была бы человеческая старость! Насколько меньше виделось бы им детей-предателей.

Ведь в нашей повседневной жизни именно неблагодар­ность воспринимаем как предательство. Именно от нее страдаем как от предательства. А что, если бы мы посмотрели на это иначе? За время общения с нами человек настолько вырос, что рамки его прежней жизни стали ему тесны, он вы­рывается из них. Он стал другим. Он пошел дальше. И все это с нашей помощью. Разве его достижения, в которых есть доля и нашего участия — не благодарность нам? Его процве­тание — не радость? Зачем требовать еще и внешних знаков "внимания и благодарности?

И, наконец, еще один вид благодарности — желание отве­тить на благородство благородством. Если какое-либо ваше благодеяние, какой-то благородный поступок по отношению к партнеру вызвал у того желание самому совершать подобные поступки, причем не только по отношению к вам, но вообще по отношению к другим людям — можно ли желать большей благодарности!

К сожалению, мало кому свойственно удовлетворяться по­добными видами психологической благодарности. Мы хотим, чтобы нас благодарили громко открыто и как можно чаще. И есть еще один вид благодарности, которого часто "требуют "благодетели" от "облагодетельствованных" — зависимость. Часто это главный мотив помощи –желание чтобы партнер попал в психологическую зависимость. Сделав для него что-то полезное, приняв участие в его судьбе, обучив его чему-то, мы присваиваем право и дальше вмешиваться в его жизнь, давать советы, направлять, указывать, требовать послушания. И парт­нер допускает это, даже если ему это неприятно — из чувства благодарности. Если же он этого не позволяет, т.е., ограничившись словесной или иной благодарностью в дальнейшем не ощущает зависимости, тогда часто выступают "на арену" вопреки благодеянием: "Вот я тебе…, а ты теперь…» Родители — ребенку: "Мы тебя вырастили-выкормили, обули-одели, выучили, а ты уходишь …" Но ведь вырастили не птичку в клетке, а свободного человека для самостоятельной жизни!

Начальник — подчиненному: "Я тебя принял на работу, повышал зарплату, посылал на переподготовку, а ты теперь переходишь с повышением".

Лучше за всю жизнь не совершить ни одного благого де­ла, а вести себя только нейтрально, чем совершать благодея­ния только для того, что бы потом было чем попрекать окружающих!

Кстати, обратите внимание, не о тех слушателях говорят "благодарные слушатели", кто после ваших слов, выступления, рассказа или сообщения подходит к вам и благодарит, а о тех, кто во время ваших слов внимательно и заинтересованно вас слушает. Так что внимание и заинтересованность тоже нужно квалифицировать как благодарность.

Кроме того, для многих людей благодарностью за совер­шенный поступок может служить сам факт, что он совер­шен ими при свидетелях, на людях, на виду у всех. Это привлекает к нему внимание окружающих и приносит боль­шое удовлетворение. Конечно, в первую очередь это касается личностей истероидного психотипа.

Итак, со стороны того, кто совершает благодеяние, КОНФЛИКТОГЕННЫМ будет ожидать за него преувеличенной благодарности, стремиться к тому, чтобы "облагодетельствованный" попал в зависимость от вас, попрекать кого-либо совер­шенным благодеянием. НЕЙТРАЛЬНЫМ поведением можно считать такое, когда вы не совершаете таких действий, за ко­торые потом будете требовать перечисленных видов преувели­ченной благодарности. СИНТОННЫМ же будет совершение благодеяний без ожидания за них активной благодарности со стороны партнеров.

Теперь обратимся к поведению тех, на кого направлены благодеяния. Как может выглядеть наше конфликтогенное по­ведение, не удовлетворяющее потребность наших партнеров по общению в благодарности с нашей стороны? Понятно, что речь идет о неблагодарности, но ведь и она, как и благодар­ность, может выражаться по-разному.

Можно говорить о неблагодарности внешней, т.е. такой, когда, будучи благодарным в душе человек почему-либо недо­статочно выражает свою благодарность внешне, и о неблаго­дарности внутренней, т.е. такой, когда, несмотря на совершенное ему добро, человек даже и не чувствует себя бла­годарным.

Сначала — о внешней. Одной из ее форм может быть недостаточно активная благодарность при ее ожидании партнером.

Если партнер сделал для вас нечто, что потребовало от него значительных усилий и принесло нам большую пользу, то он может ожидать от нас не просто произнесенное вскользь "спасибо" или даже "большое спасибо", а каких-то более эмо­циональных заверений в признательности. Чтобы удовлетво­рить его потребность в благодарности, мы должны освоить более широкий диапазон выражений, выражающих призна­тельность.

В случаях, когда кто-то малознакомый неоднократно ока­зывал вам внимание и поддержку, и вы это заметили, не от­делывайтесь в очередной раз формальным "спасибо". Здесь подойдет выражение "Благодарю Вас, Вы очень любезны!", которое дает понять партнеру, что его неоднократные "усилия не остаются незамеченными. Это если речь идет о ма­лознакомом человеке, с которым вы редко встречаетесь, на­пример, об очень внимательном продавце в соседнем магазине, в который вы заходите каждый день, или об исключи­тельно заботливой горничной в гостинице, где вы прожили неделю. Их мелкие услуги и человеческое внимание не долж­ны пройти незамеченными.

Если же говорить о близких людях, о друзьях или колле­гах, которые могут совершать для нас очень нужные нам по­ступки, то паша, так сказать, благодарящая речь, обращенная к ним, должна быть гораздо более эмоциональной. Вот не­большой пример: "Спасибо Вам! Вы всегда столько для меня делаете, что должно быть, уже приучили меня к этому. И возможно, я не всегда выражаю в достаточной, мере свою Вам признательность. Но Вы можете быть уверены, что я очень ценю Ваше отношение ко мне и помню о том добре, которое Вы мне делаете!"

Для выражения благодарности близкому человеку, другу, коллеге, ученику или учителю, начальнику и подчиненному, с успехом можно воспользоваться такой формой, как поздрави­тельное письмо, особенно на День Рождения. Научиться пи­сать поздравления ко Дню Рождения, значит сделать жизнь окружающих нас людей более счастливой и осмысленной. Многим кажется, что День Рождения — это детский праздник, выражающий радость ребенка и родителей, что он растет и взрослеет. Если так считать, то, действительно, получается, что с возрастом этот праздник теряет свой смысл, ибо многие не способны радоваться наступлению очередных дат. Но это не так! В действительности День Рождения—это такой день, когда все окружающие могут и должны высказать человека все то хорошее, что они к нему испытывают, выразить благодар­ность за все то, что он для них делает и радость по поводу того, что он есть на свете. В обычные дни многие считают та­кие изъявления чувств неуместными или просто не находят для них времени. Поэтому и существует такая традиция как День Рождения, которая психологически никак не связана с возрастом человека.

Если вы научитесь писать такое поздравление как благо­дарственное письмо, то адресат будет читать и перечитывать его в течение всего года, отчего и он станет счастливее, и вокруг вас, в вашем круге общения будет крепнуть атмосфера психологического комфорта.

Кроме недостаточно активного проявления чувства благо­дарности при его ожидании, бывают еще случаи, когда чело­век, испытывая в душе признательность, никак не выражает ее внешне. Это происходит, в основном, по следующим причи­нам.

Вас может останавливать чувство неловкости, нежелание отвлекать занятого человека от дела. Это очень часто бывает, например, по отношению к хорошему врачу, которому вы ос­тались благодарны на всю жизнь, но не удосужились ни разу прийти с букетом цветов и высказать свои чувства. Ваше со­стояние понятно: это занятой человек, у него всегда много па­циентов, неудобно было беспокоить его и в первый раз, когда обращались за помощью, и уж подавно неудобно отрывать те­перь, как бы не по делу. Вам кажется, что врач вас, наверня­ка, не помнит, а цветов у него и так полно — ни к чему ему ваши цветы. Это не так! Если даже во время самого напря­женного приема вы отнимете у человека несколько минут изъявлениями благодарности, вы принесете ему огромную пользу. Он вернется к работе с новыми силами, с верой в свою нужность людям, в свое предназначение совершать до­бро. Приходилось видеть прекрасных врачей, оказавших по­мощь бесчисленному количеству людей, при этом живущих с чувством хронической неудовлетворенности своей деятельно­стью. Причем речь сейчас идет не о той творческой неудов­летворенности, которая толкает к свершениям, а о той человеческой неудовлетворенности, которая вызывает апатию и от которой опускаются руки даже у самого прекрасного специ­алиста. В подобном состоянии они обычно находятся не пото­му, что мало делают, а потому, что мало получают благодарности за сделанное. Не говоря уже о том, что ваш шаг вселит дополнительную веру в этого врача тем больным, которые станут его свидетелями. Т.е. таким путем вы тоже окажите врачу помощь.

Безусловно, сказанное касается не только врачей. Просто это — яркий пример. То же самое относится ко всем, кому мы не смогли вовремя выразить свою благодарность. Давайте действовать по принципу "Лучше поздно, чем никогда". Давай­те отдавать свои душевные долги.

Теперь поведем речь о неблагодарности внутренней. Внутренняя неблагодарность может быть вызвана, в основном, дву­мя следующими причинами. Первая из них — принятие благодеяния как само собой разумеющёгося, трактовка его как выполнения человеком "своих "обязанностей, своего долга. Та­кая неблагодарность часто проявляется во взаимоотношениях близких людей. Те поступки, за которые мы чувствовали бы огромную признательность к чужому человеку не вызывают у нас даже чувства простой благодарности, если их совершил человек близкий для нас и родной такое привыкание к благо­деяниям со стороны родителей, супруга или супруги, сестер или братьев встречается очень часто и разваливает множество родственных и дружеских отношений. Такие ситуации нужно сознательно контролировать и избегать их, тж. накапливающи­еся постепенно подобные конфликтогены способны в один прекрасный день выплеснуться в крупном конфликте.

Вторая причина внутренней неблагодарности имеет психо­защитную природу — это психозащитное обесценивание парт­нером вашего благодеяния. В чем защитный характер этого процесса? Дело в том, что человеческая благодарность — это тяжкий душевный труд. Мы уже сталкивались с этим, когда говорили о синтонах вообще. Этот труд, как и любая синтонность, не каждому под силу. Кто же может быть благодарным внутренне? Тот человек, который сам способен на благородные поступки и благодеяния, который полон самоуважения и уверен, что какое бы добро ни сделали ему окружающие, у него найдутся душевные силы, чтобы ответить им тем же. У такого человека чье-то благодеяние не вызовет чувства тревоги и бес­покойства. У человека же в себе неуверенного благодарность будет сопряжена с чувством не отданного долга (ведь он не умеет отдавать душевные долги — только материальные), а значит, и тревоги. Так как человек всегда старается защитить­ся от чувства тревоги, он вытесняет ее вместе с чувством благодарности. А вытесняются они рассуждениями типа: "А что он такого сделал…", "На его месте каждый поступил бы так­же…", "Это ему ничего…" и т.д. Кстати, если Вы не раз сталкивались с подобным поведе­нием кого-либо из окружающих, попытайтесь защититься от очередной его просьбы, предварительно несколько раз осведо­мившись: "А ты уверен, что тебе это необходимо. А ты знаешь, мне это будет нелегко. Подумай, может для тебя это не столь уж важно?" Если партнер несколько раз подтвердит необходимость вашей помощи, после ее получения уже труднее будет заставить работать защитные механизмы неблагодарно­сти.

Но вернемся к первичному коммуникативному поведению. По отношению к потребности партнера в благодарности КОНФЛИКТОГЕННЫМИ будут все упомянутые формы как внут­ренней, так и внешней неблагодарности, НЕЙТРАЛЬНО себя вести — значит никогда не забывать о благодарности, а СИНТОННО — осваивать формы и методы активного выражения благодарности.

ПОТРЕБНОСТЬ ВЫСКАЗЫВАТЬСЯ и ПЕРЕБИВАНИЕ.

Потребность высказываться — одна из наиболее доступ­ных для наблюдения потребностей человека. Она проявляется почти в любой ситуации общения и является комплексной, т.е. включает в себя элементы потребности во внимании, в признании компетентности и другие более узкие потребности. Наблюдая за научным спором ученых, деловой беседой произ­водственников или болтовней подруг, можно отметить в них много общего — почти всегда они развиваются по одному из двух основных сюжетов. Первый: в группе имеется "лидер", более энергетичная личность, чем остальные, тогда общение сводится к его монологу с редкими вкраплениями замечаний остальных членов группы. _Второй: примерно равные по энергетичности люди говорят почти одновременно, практически не слушая и даже не замечая друг друга.

Кстати, последний вариант идентичен игре младших до­школьников — в возрасте до 4-х—5-ти лет они не умеют иг­рать "вместе", их игра, скорее одновременная, чем совместная, обозначается как игра "не вместе, а рядом", т.е. находясь ря­дом, они не умеют построить совместную деятельность, а удовлетворяют каждый сам свои игровые желания.

Вот также "не вместе, а рядом” беседуют многие из нас друг с другом. Если прислушаться со стороны к такого рода разговорам, то заметно, что слова одного из собеседников не заставляют других вслушиваться или задумываться над их смыслом, а только являются для других поводом обратиться к своим собственным соображениям: "Да, да, вот и у меня было также…", "Нет-нет, а вот у меня — по другому…"

Причем в подобных ситуациях собеседники редко дожида­ются конца речи партнера — чаще всего они просто перебивавют друг друга.

Причем такая форма ведения диалога даже не считается неприемлемой. Наоборот, она даже романтизируется. Часто можно в художественной литературе или в публицистике про­читать в качестве доказательства крепкой дружбы и взаимного интереса: "Они проговорили всю ночь напролет, захлебываясь и перебивая друг друга, и все-таки не наговорились!"

Является ли это показателем дружбы и взаимопонимания? Очевидно, что в такой ситуации у каждого собеседника была огромная потребность высказаться и быть выслушанным, но поскольку у другого была точно такая же, а не противополож­ная — выслушать и понять, то оба разошлись, "не наговорив­шись".

Потребность быть выслушанным у человека чаще всего гораздо сильнее, чем потребность получить совет или выслу­шать чужое мнение. Поэтому самый лучший для большинства людей собеседник — это тот, кто слушает, кивает и поддаки­вает. Самый лучший психотерапевт — это не тот, кто скажет, как поступить, а тот, кто долго и внимательно выслушает. То же самое касается и друга, и супруга, и священника, и ученика…

Таким образом, понятно, почему люди ведут себя подо­бным образом в приватных беседах. Но почему же то же са­мое происходит и в деловых дискуссиях, когда партнеры собрались именно для того, чтобы выслушать мнение друг друга и принять общее решение? Почему и здесь они переби­вают друг друга?

Если мы обратимся за разъяснением к ним самим, то уз­наем внешний, видимый, поверхностный мотив их поведения. Он таков: "Перебиваю не из неуважения, а чтобы не потерять мысль".

Поверим? Конечно. Но пойдем дальше, т.е. в более глубо­кие пласты мотивационной сферы, как мы это уже делали при разборе предыдущих конфликтогенов.

Итак, вы боитесь потерять мысль. Верно, понятно, оправ­данно, необходимо для общего дела». Но ЧЬЮ мысль вы бои­тесь потерять??? СВОЮ!!! боитесь ли вы в этот момент потерять мысль партнера? Нет! А почему? Получается: "Если я потеряю мысль — катастрофа, если он — ничего страшного". Пойдем дальше по пути этой логики? "Моя мысль важнее, ценнее, я умнее". Признаемся, верно? Верно. Значит, глубин­ный психологический мотив перебивания все тот же — само­возвышение за счет партнера. А высказываемые объяснения и оправдания носят лишь психозащитный характер.

Итак, перебивание в дружеской беседе конфликтогенно, т.к. препятствует удовлетворению потребности партнера быть вы­слушанным и понятым. В деловом общении оно также конф­ликтогенно, т.к. если вы сами, может быть, и не чувствуете мотива самовозвышения, то партнер прекрасно ощущает его на интуитивном уровне и реагирует агрессией или обидой, что и приводит к конфликту.

Но как же быть? Ведь у вас тоже есть потребность выска­заться! Давайте подумаем, как целесообразнее вести себя, что­бы удовлетворить ее. В чем же все таки заключается эта ваша потребность? В том, чтобы высказаться или в том, чтобы быть выслушанными услышанным? Если вам хочется просто высказаться, не в зависимости от результата, то зачем вам партнер? Все мы можем сотрясать воздух голосовыми связками наедине с собой. Если наша по­требность такова, то тем самым мы удовлетворим ее и у нас не будет необходимости действовать конфликтогенно по отно­шению к партнеру, а, кроме того, мы сможем начать бороться в самих себе с этой совершенно не конструктивной потребно­стью сотрясать воздух.

Если же вы хотите быть выслушанным и услышанным, то подумайте, целесообразно ли для этого перебивать? Чем заняты мысли вашего собеседника после того, как вы его пе­ребили? Слушает ли он вас? Внимает ли вашим словам? За­думывается ли над вашими суждениями, как вам того бы хотелось? Даже если бы он стремился к этому, мог ли бы он так быстро перестроиться, перенастроиться с себя на вас? Вряд ли. Скорее всего, он или не даст себя перебить, при пер­вых же ваших попытках вставить слова повышая тон и темп речи, или, замолкая, продолжает думать о своем и только и ждет удобного момента, чтобы вставить слово, как это делали когда говорил он.

Все это создает неприглядную картину неконструктивного и непродуктивного общения. Это даже и общением-то трудно назвать…

Таким образом, перебивание нецелесообразно и конфлик­тогенно. То же самое можно сказать и о еще одном конфликтогене, препятствующем удовлетворению потребности партнера по общению высказаться — о монологической речи. Говорить самому, когда окружающие тебя слушают — большое удоволь­ствие и приносит огромное психологическое удовлетворение. Однако, удовлетворение это поверхностное. Монологическая речь почти не развивает личности человека, хотя, конечно, в ней совершенствуются актерские и лекторские способности, а также умение формулировать свои мысли. Но вглядимся в ситуацию лектора. После лекции его слушатели уходят чем-то обогащенные, что-то новое узнавшие и личностно выросшие. А он? Он на том же уровне, если не смог хотя бы часть вре­мени посвятить дискуссии со своими слушателями, выясне­нию и их мнения по вопросам его компетенции, что принесло бы обогащение и ему самому.

Если хотите, проведите небольшой психологический экс­перимент. Встретьтесь с человеком, мнения которого, как вы знаете, значительно расходятся с вашими. Обычно вы избегае­те общения с такими людьми — оно раздражает, будоражит, заставляет вас что-то доказывать и нервничать. Но на сей раз, ради эксперимента, задайте вопрос и больше ничего не гово­рите — предоставьте ему возможность построить монологическую речь. Но не просто высиживайте время, а слушайте, слушайте, слушайте внимательно, впитывайте в себя все ню­ансы и изгибы противоположного мнения. Знакомьтесь, знакомьтесь с чужим миром. Если вы войдете во вкус, вы почувствуете, "как личностно растете, наполняетесь новыми знаниями. Хотя вы с ними и не согласны, вы начинаете по­нимать причины такого рода мнений, уяснять себе логику чуждых вам построений». Вы растете! Не высказывайте собст­венных мнений — этим вы нарушите чистоту эксперимента, т.к. под воздействием вашего мнения несколько изменится мысленный план вашего собеседника и уже трудно будет уви­деть его представления в чистом виде. Поймите, что если вы хоть раз возразите ему, то он начнет защищаться и за этой защитной стеной вы хуже сможете его разглядеть. Только соз­дав партнеру атмосферу сочувственного выслушивания, вы да­дите ему возможность полностью раскрыться и получите наибольшее количество информации. При этом нет никакой необходимости неискренне поддакивать — достаточно будет искренне высказывать заинтересованность. Вы откроете для се­бя новый маленький мир! А от скольких таких миров еже­дневно мы отказываемся только потому, что они —другие. Никогда вы не получите столько, выслушивая своего едино­мышленника, как от человека других взглядов. Вы почувствуе­те, как вы личностно растете!

Если вы на этом не остановитесь, а будете и дальше вдохновлять его на разговор, вы ощутите еще кое-что новое — часть ваших прежний убеждений под воздействием его проти­воположного мнения только укрепились, причем, внимательно выслушав его аргументы, вы нашли наиболее веские и точные доводы в пользу собственных представлений, которые раньше так трудно было подыскать.

Больше того, вы сами, без чьей бы то ни было помощи, начнете видеть непрочность другой части ваших умопострое­ний и, наверняка, в душе согласитесь с некоторыми мнения­ми собеседника. И, наконец, человек, который бы вам до того неприятен, т.к. ассоциировался с вашей собственной нер­возностью от неприятия чужого мнения, станет приятным из благодарности за то, что именно в его обществе вы пережили ни с чем не сравнимое наслаждения личностного роста. Если точно также вы будете ценить и использовать любую возмож­ность общения с любым идейным противником, вы поймете, как и за что можно любить противника.

Сравните теперь, сколько вы сами получили от вашего оппонента, и каким не обогащенным вышел из этого общения он. Ведь он только снял свое нервное напряжение — выгово­рился, но ничего нового в его душе не произошло. Именно в таком незавидном с точки зрения понимающего человека по­ложении можете оказаться и вы, если будете предпочитать монологическую речь выслушиванию собеседника.

Итак, монологическая речь и перебивание — конфликтогенны. Нейтральное поведение относительно обсуждаемой по­требности партнера заключается в том, чтобы хотя бы дожидаться пауз в его речи и пользоваться ими для собствен­ных высказываний. Конечно, и на таких принципах не по­строить истинного глубинного общения, но это хотя бы не чревато конфликтами!

Теперь попробуем выработать правила синтонного постро­ения диалога, правила обеспечивающие активное выслушива­ние собеседника, полностью удовлетворяющее его потребность в этом.

Прежде всего — не перебивайте! Если общение чисто дру­жеское, то потери от того, что вы потеряли свою мысль пол­ностью компенсируются приобретениями в уровне комфортности атмосферы вашего с партнером общения.

Если речь идет о деловой беседе — запишите. Во время речи коллеги запишите пришедшую вам в голову мысль, чтобы не потерять ее, запишите и высказанную им мысль — на­верняка она не менее ценна. Такие заметки по ходу дискуссии не только принесут вам большую пользу по содержанию, но и помогут формированию достойного имиджа (образа, внешнего вида) делового человека.

А что же делать, если перебили вас? Из всего обсужденно­го выше, наверное, ясно: дать себя перебить. Если у вашего партнера есть неудовлетворенная потребность высказаться, то у вас нет надежды быть услышанным, пока он ее не удовлетво­рит. Дайте ему такую возможность. Даже если он считает, что закончил говорить и готов выслушать вас, постарайтесь не спешить, а предоставить ему еще один шанс для снятия ос­татков напряжения, вызываемого потребностью высказаться. Скажите: "Если Вы уверены, что Вам больше нечего сказать по этому вопросу»…", наверняка последует ответ: "Нет, есть еще одно соображение…" Не волнуйтесь, в большинстве случаев это не будет длиться вечно — в свободном беспрепятственном са­мовыражении человек довольно быстро исчерпывается, т.к.. но­вая энергия в споре обычно подхлестывается не его содержанием, а борьбой за право высказаться.

После этого собеседник действительно готов вас выслу­шать. Если же вы попали в такую компанию, где говорят без конца, не останавливаясь и не слушая другого, и ни какие на­ши приемы не могут вам помочь быть услышанным, — не думайте, что перебивание или то, что вы не дали бы, вопреки нашему совету, себя перебить, вам помогло бы быть услы­шанным. Там, где не действуют эти правила — не действует ничего! Эти правила не могут ухудшить ваше положение. Они или улучшат его, или станут пробным камнем, который по­может вам увидеть бесполезность высказывании в этой ауди­тории, причем вы определите это с меньшей затратой энергии и утратой собственного достоинства, чем если будете предпри­нимать лихорадочные попытки вступить в разговор таких людей.

Если же вам все-таки хочется попробовать не дать себя перебить даже в таком обществе, где дело почти безнадежное, можно посоветовать такой прием — если вас перебивают, дайте себя перебить, но сделайте это демонстративно, подчеркну­то, очень заметно: "Пожалуйста - пожалуйста, говорите, я подо­жду…" (только постарайтесь без иронии и издевки в голосе — они все испортят). После нескольких применений этот прием может подействовать. Если нет — значит все напрасно. В этой компании никто никого не слушает, и вы не станете исключе­нием. Бросьте все попытки высказываться, сделайте выводы на будущее и постарайтесь все же провести время с пользой, внимательно выслушивая этих людей, как это было описано выше.

Искусство построения синтонного диалога включает в себя еще и умение подчеркнуто демонстрировать партнеру свое ак­тивное его выслушивание. Это подача так называемых знаков позитивного внимания, правильная реакция на его слова.

Можно выделить несколько типов реагирования на выска­зывания собеседника, на изложение им своих проблем и суж­дений. Большинство из них не конструктивно и их не следует использовать при построении синтонного диалога.

Это реакция оценочная. Говоря "Да ну, это ерунда!" или даже "Да, это серьезно!", вы как бы присваиваете себе право оценивать с позиции "сверху" суждения партнера и события его жизни. В этом есть элемент конфликтогенности.

Реакция интерпретации. Это обычно высказывания типа:

"А может быть, в действительности не то-то и то-то, а совсем другое?" Такой реакцией вы как бы ставите под сомнение спо­собность собеседника интерпретировать и правильно понимать происходящее вокруг него, предлагаете ему свое собственное видение его жизни. Это тоже не оптимальная реакция — каж­дый видит любую ситуацию со своей собственной точки зре­ния.

Сюда же можно отнести и реакцию уговаривания, которая обычно сводится к тому, что мы советуем партнеру не ощу­щать то, что он ощущает. Это совершенно не конструктивный подход — человек не может волевым усилием изменить свои чувства, а, кроме того, чаще всего и не хочет этого. Он ле­леет свои чувства как часть своей личности и хочет не отка­зываться от них, а пережить их. Оптимальными для тактики активного выслушивания со­беседника можно считать исследовательско - зондирующие реак­ции и особенно реакции понимания.

Исследовательско - зондирующими являются расспросы, уточняющие вопросы по ходу речи партнера, которые, показы­вая вашу заинтересованность, помогают вам лучше ориентиро­ваться в рассказе вашего собеседника, а его стимулируют излагать вам свои мысли и происходившие с ним события более подробно. При этом он уверен в том, что вам это не скучно, т.к. вы интересуетесь именно подробностями.

Реакция понимания же — наиболее оптимальная реак­ция — заключается в том, что вы, не внося в разговор ничего нового, ничего "от себя", пользуетесь паузами в речи партнера, чтобы стимулировать его дальнейший рассказ с помощью по­втора в несколько измененном виде его же собственных слов. Это будет звучать следующим образом: "Так Вы говорите, что…", "Правильно ли я Вас понял, что …" и т.п.

Пользуясь такого рода фразами, вы не сбиваете партнера с мысли, не вносите в разговор ничего от себя, но в то же время, высказывая искреннюю заинтересованность, участвуете в беседе, подаете партнеру знаки позитивного внимания. Ко­нечно, такого рода речевые знаки могут и должны сопровож­даться еще и знаками мимическими, т.е. внимательным, заинтересованным выражением лица, а также соответствующи­ми жестами и позой.

Итак, по отношению к потребности партнера высказаться и быть выслушанным, перебивание и монологическая речь — КОНФЛИКТОГЕННЫ, использование пауз в речи партнера — НЕЙТРАЛЬНО, а СИНТОННОЕ поведение можно описать следующим образом: "Не перебивать, дать себя перебить, по­давать партнеру знаки позитивного внимания'"

ПОТРЕБНОСТЬ в ДЕМОКРАТИЧНОСТИ и АВТОРИТАРНОСТЬ.

Когда у человека возникает потребность в демократично­сти и что такое демократичность, если речь идет не о полити­ке, а о повседневной жизни? Как она проявляется в общении?

Если в процессе общения партнеры не затрагивают спор­ных вопросов, если не возникает необходимости в принятии общих решений, в выработке общих планов, то не возникает и потребность в демократичности, не выходит на первый план сама проблема демократичного или недемократичного обще­ния. Эта проблема проявляется только в процессе принятия решений, т.к. демократичность — это способ принятия реше­ний, такой, когда соблюдается равное участие партнеров и их одинаковое влияние на результат.

В повседневной жизни проявляется потребность человека участвовать в решении всех касающихся него проблем, при­чем, чем теснее какие-то вопросы связаны именно с данным человеком, тем больше его стремление решать их самому, са­мому распоряжаться своей судьбой.

В решении деловых вопросов каждый партнер также хочет участвовать в меру своей заинтересованности и в соответствии со своим служебным положением.

Проблема демократичности тесно связана с проблемой власти и лидерства в группе. Почему почти во всех группах, будь то семья или производственное подразделение, научный коллектив или школьный класс, происходят процессы борьбы за лидерство? Что дает позиция лидера? Именно возможность в максимальной степени, гораздо большей, чем другие члены группы, влиять на принимаемые решения. О лидере — фор­мальном или неформальном — можно сказать, что он ведет себя демократично в том случае, если он обеспечивает макси­мально полное участие всех членов группы в процессе выра­ботки группового решения. Противоположный же стиль поведения лидера, препятствующий удовлетворению потребно­сти партнеров (или партнера) в демократичности, называется авторитарностью.

Слово авторитарность в буквальном переводе означает са­мовластие. Это понятие включает в себя действие одного из партнеров по общению в приказном стиле, принятие едино­личных решений.

Вообще влиять на принятие каких-то решений другим че­ловеком можно с помощью или убеждения, или принуждения, или приказа. Авторитарный стиль руководства или общения заключает в себе использование приказа и в меньшей даже степени — принуждения. Убеждение при этом не используется.

Описывая поведение авторитарного человека, можно упо­мянуть такие его характерные элементы как нетерпимость к возражениям, критике, сужение альтернатив решения для пар­тнера и навязывание своего решения, использование угроз и даже ультиматумов, привычка оказывать всестороннее давле­ние на партнеров, в т.ч. металлическим голосом и т.д.

Авторитарный руководитель или авторитарный член семьи считает свое мнение главным и единственно верным и имен­но поэтому считает себя вправе навязывать его окружающим. Понятно, что глубинные психологические причины такого по­ведения — те же, что и в случае иных конфликтогенных дей­ствий — невротическая компенсация чувства неполноценности. Ясно, что тот, кто уверен в себе, в своих умственных способ­ностях, в своих возможностях принять действительно наилуч­шее решение, не станет действовать принуждением — он найдет возможности убедить окружающих в правильности сво­их выводов или предложений. А вот если начальник (или муж) боится подставлять свои умозаключения огню критики, т.е., если он не уверен ни в них, ни в себе, то вот тогда-то и приходится использовать в качестве средства защиты нападе­ние, т.е. просто исключить возможность какой бы то ни было критики своих решений.

Чаще всего из-за невротического страха критики автори­тарная личность уже заранее, до изложения своего мнения, подготавливает "почву", т.е. формулирует угрозы, "подпускает металла" в голосе с тем, чтобы отбить у партнера само жела­ние задумываться над содержанием его предложений, чтобы заставить их принять из страха за последствия.

Естественно, что авторитарный стиль руководства отрица­тельно влияет на всю совокупность процессов, происходящих в коллективе, в том числе, и на производительность труда. В таких условиях внутри группы рождается в целом гораздо меньше идей, т.к. их появление не стимулируется. Поскольку известно, что воплощаются в жизнь только идеи одного чело­века, то даже появившиеся у подчиненных мысли, они чаще всего просто не высказывают, понимая бессмысленность этого. Значительное влияние оказывает подобная ситуация и на пси­хологический климат в группе, т.к. только свободные творче­ские личности могут полноценно общаться и создавать друг для друга атмосферу психологического комфорта, а сковывание личностной свободы приводит к возрастанию межличност­ной напряженности. С точки зрения же чисто утилитарной — производительности труда, известно, что она гораздо выше, когда работник занят творческим воплощением собственной идеи или решения, в принятии которого он принимал уча­стие, чем когда он вынужден бездумно и механически выпол­нять чужой заказ.

Единственной ситуацией, оправдывающей авторитарность, можно считать экстремальные условия, не позволяющие из-за дефицита времени прибегнуть к демократической процедуре принятия решения.

Однако нужно постоянно помнить об опасности односто­роннего уклона. Авторитарная личность скорее провозгласит совершенно обычные условия экстремальными, чем смирится с демократической процедурой. Это очень хорошо известно всем по примерам из истории — поддержание и нагнетание страха, т.д. искусственное создание экстремальных условий для применения сильной власти — известнейший прием всех ти­раний. Абсолютно то же самое можно наблюдать и в повсед­невной жизни, если научиться хорошо различать подобный манипулятивный психологический прием.

Например, аврал и чуть ли не "военное положение" на предприятии перед концом каждого месяца, конечно, оправ­дывает грубость начальства, т.к. все подчиненные видят, что это — "ради дела". Поэтому руководителю, способному ощу­щать себя нужным только в таких условиях и неспособному руководить обычными демократическими методами, психоло­гически выгоднее бросить все свои силы, нервы и здоровье на авралы, чем на налаживание спокойной равномерной работы коллектива в течение всего времени.

То же самое можно наблюдать и в семье. Некоторые хо­зяйки предпочитают вместо того, чтобы почти ежедневно про­стирывать небольшое количество белья, установив, например, очередность, или как-то иначе вовлекая в это всех членов семьи понемногу, организовывать большие стирки в воскрес­ные дни, мобилизовав на них всех домашних и выступая в качестве полководца. То же самое часто касается и "генераль­ных" уборок.

Понятно, что все описанные проявления авторитарности конфликтогенны по отношению к партнерам по общению. Для того, чтобы поведение имело хотя бы нейтральную окраску, необходимо подавлять в себе все попытки принятия автори­тарных решений. Для перехода же в область синтонности не­обходимо внимательно следить за своим поведением, с тем, чтобы оно носило подчеркнуто демократичный характер.

В чем же он заключается?

Нельзя провести четкую черту между авторитарностью и демократичностью. В каждом случае принятия решений, в каждом человеке, его поступках можно выделить и элементы авторитарности, и элементы демократичности. Дело именно в том, в какой пропорции они соединяются. Можно, таким об­разом, условно разделить такое поведение по степени возра­стания демократичности — от абсолютной авторитарности к абсолютной демократичности. Попробуем это сделать для того, чтобы лучше каждый понял особенности своего поведения и легче было бы избавиться от конфликтогенных элементов.

Проявлением абсолютной авторитарности можно считать ультиматумы. В деловых взаимоотношениях: "Или Вы прини­маете мои условия, или я подаю на Вас в суд, за то, что три года назад Вы…* В семейных проблемах: "Или я, или твоя ма­ма!" и т.д. То есть ультиматум заключает в себе вариант единственного решения с угрозой наказания при его неприятии. Кстати, не так ли ультимативно многие общаются с детьми:

"Или ты съешь кашу, или не поедешь с нами в зоопарк!" Стоит ли удивляться, что воспитанные на подобных примерах дети, вырастая, обращают это же оружие против самих роди­телей: "Или вы покупаете нам кооператив, или никогда боль­ше не увидите внуков!" Так что ультиматумы используются в нашем повседневном общении гораздо чаще, чем нам кажется. Умея их разглядеть, причем желательно именно в своем соб­ственном поведении, мы уже делаем некий шаг по пути борь­бы с ними, а значит в направлении демократизации своего поведения.

Следующая ступенька — это объявление своего единствен­ного решения, хотя и без угрозы наказанием, но без объясне­ния причин его принятия, не говоря уже о совете с партнером. Такой способ действия еще очень близок к ульти­мативному и при любом сопротивлении со стороны партнеров превращается опять-таки в ультиматум. Например, руководи­тель на собрании коллектива объявляет свое решение: "С се­годняшнего дня наше подразделение переходит на новый график работы". Если никто не станет ему возражать, то это так и останется изложением своего единственного решения без объяснений, хотя и без угроз. Но если хоть кто-нибудь проявит недовольство, тут, же, скорее всего, последует откат к ультиматуму: "А кто не доволен — тех мы не держим". То есть граница здесь очень не прочная.

Подобное поведение очень часто практикуется и в семье. Например, жена заявляет прямо с порога: "Мои родственники собрали нам деньги на годовщину свадьбы. Завтра мы идем покупать ковер". Здесь также очень близок откат к ультимату­му, при малейшем сопротивлении партнера: "Ах, ты не хо­чешь ковер? Можешь вообще тогда со мной не жить!"

Следующий маленький шажок, маленькая ступенька, хоть чуть-чуть увеличивающая долю демократичности — сообщение о своем единственном решении с объяснениями. Принципи­альной разницы с предыдущими вариантами здесь нет, однако сами объяснения, особенно данные не после объявления решения, а предварительно, способны несколько погасить неудов­летворенность окружающих авторитарностью лидера. Однако необходимо научиться и в этих случаях отдавать себе отчет о том, что подобное поведение авторитарно в очень и очень зна­чительной мере. Вернемся к нашим примерам. Руководитель:

"Товарищи, давно назрела необходимость пересмотра времени нашей с Вами работы, так как прежний порядок никого не удовлетворял. Было много замечаний и просьб с Вашей сто­роны… и т.д. и т.п… Наступило время решить этот вопрос. За­втра мы переходим на работу по новому графику". Выглядит и звучит такая подача гораздо приличнее, но не будем забы­вать, что принципиальных различий с предыдущими вариан­тами здесь нет. Это тоже авторитарность.

В примере из области семейных отношений это будет вы­глядеть так Жена (с порога): "Невозможно больше ходить по голому полу. Ребенок простужается. Некрасиво. Стыдно перед гостями. Мои родственники подарили нам деньги, наконец-то мы сможем завтра поехать и купить ковер". При таком офор­млении авторитарности она, конечно, меньше бросается в гла­за и вызывает меньшее открытое сопротивление партнера, не меняя, однако, при этом своей унизительной для того сути.

Следующий шаг, следующая ступенька — предложение не­скольких своих решений на выбор. Например, председательст­вующий объявляет: "Мы (комиссия, орг. отдел, секретариат и т.п.) разработали несколько приемлемых вариантов заявления. Пожалуйста, решайте, какой из них мы примем". Выглядит очень демократично. И, конечно же, и по сути уже далеко от полной авторитарности. Однако еще полностью действует внутренняя уверенность в том, что выработать разумные ре­шения больше никто не может. И если я придумал несколько решений и все они меня устраивают, то почему бы не дать другим выбрать одно из них? Также рассуждает и властная супруга, которая дает возможность своему мужу как бы поиг­рать в равноправие: "Как ты думаешь, что нам купить на со­бранные родственниками деньги: ковер, сервиз или диван?"

Все перечисленные выше подходы содержат все-таки боль­ший процент авторитарности, чем демократичности, поэтому их можно условно считать уровнями авторитарности. На сле­дующем шаге по направлению к демократичности происходит как бы перелом в ее сторону и самой первой ее ступенью бу­дет высказывание своего мнения, а затем вопрос о мнении партнеров.

Руководитель: "Мне представляется, что с завтрашнего дня мы должны перейти на такой-то график работы. Есть Другие мнения?" Форма подачи проблемы весьма демократичная, но решение лидера, высказанное вначале, безусловно будет оказы­вать давление на подчиненных. То же самое и в примере с супругами. Если жена заявляет: "Мы получили деньги от род­ственников. Я хочу купить ковер. Как ты думаешь?", то хотя она и спрашивает мнение мужа, но каким бы оно ни было, оно уже будет звучать не просто как собственное мнение, а как возражение, что будет порождать некоторую напряжен­ность.

Поэтому более демократичным будет все-таки сначала по­ставить проблему, стимулировать появление ее решений, а за­тем только высказывать свое мнение. В этом случае собственное мнение каждого при его высказывании будет но­сить совершенно нейтральный характер и не будет нести конфликтогенной окраски. То есть, выбирая такой путь поведения, мы сознательно перекрываем сами себе возможно­сти манипулировать окружающими.

И все-таки даже такой "сценарий" имеет свои изъяны. Здесь мы переходим уже к глубинным мотивам авторитарного и демократического поведения. Если ваша демократичность — лишь обертка для вашего желания настоять на своем, лишь красивая тактика при прежней стратегии — навязать свое ре­шение, то все опять вернется "на круги своя". Т.е. дав коллек­тиву поспорить и подискутировать, так сказать выпустить пар и поиграть в демократию, руководитель выскажет свое мнение и поведет линию именно на его принятие. Очень ясно это видно в личных взаимоотношениях: жена, выслушав желания и предложения мужа, с обиженным видом заявляет: "Вот, ты совсем обо мне не думаешь, знаешь же, как я хочу ковер…"

Оговоримся, что поведение, которое мы разбираем на этой ступени — это поведение демократичное и мы ни в коей мере его не отвергаем и не осуждаем, а лишь исследуем все его тонкости.

Следующим, почти последним шагом на пути к абсолют­ной демократичности принятия решений является тактика просто постановки проблемы: "Нам нужно решить такой-то вопрос. Что будем делать?" В этом случае все ясно. Партнер (или партнеры) по общению чувствуют себя полноправными участниками принятия решения, самостоятельно управляющи­ми своей судьбой. Но почему же тогда мы говорим, что это — уровень почти полной демократичности, почему "поч­ти", разве может быть еще большая степень демократичности? Попробуем представить себе, как она будет выглядеть?

Но перед этим еще раз оговоримся. Мы предлагаем все большие и большие степени демократичности не потому, что отрицаем целесообразность предыдущих, а чтобы можно было выбрать поведение, наиболее соответствующее конкретным ус­ловиям в каждом отдельном случае, ну и, конечно, для рас­ширения диапазона поведения и усиления психологической чувствительности.

Итак, попробуем представить себе уровень абсолютной, предельной демократичности. Вспомним для этого, каким был предыдущий. Он заключался просто в постановке проблемы. Какое здесь может быть давление, если ничего, кроме предло­жения темы для принятия решений мы не навязываем? А вот ведь все-таки навязываем саму тему, саму проблему. Об этом мы как-то даже и не задумываемся, этого мы практически не осознаем. Происходит это потому, что если даже человеку не свойственна авторитарность и он не считает свои решения единственно приемлемыми, то уж он точно уверен, что он знает, какая на данный момент важнейшая проблема требует своего разрешения. А ведь это далеко не так. Ни один человек не может претендовать на знание истины, в том числе оши­баться можно и в этом вопросе. Нам всегда кажется, что са­мое важное — это то, что происходит с нами, что самые насущные проблемы — это те, над решением которых бьемся мы, что самые неотложные решения должны приниматься именно по интересующим нас вопросам. Это почти постоян­ная иллюзия. Но это всего лишь иллюзия. Таким ограничен­ным представлением мы сами себе сужаем кругозор. Нужно стараться всегда заставлять себя помнить, что проблемы, ин­тересы и задачи, которые волнуют окружающих, ничуть не менее важны, чем наши собственные. Что коллега или даже подчиненный, могут обратить внимание на гораздо более жи­вотрепещущую проблему, чем та, которую собираетесь сегодня поставить на обсуждение вы.

Поэтому стоит познакомиться с проявлением абсолютной демократичности, которое можно выразить в короткой форму­ле "Какую проблему поставим?"

В случае с совещанием коллег все ясно — имеет смысл выяснить, какую именно проблему каждый считает самой без­отлагательной на сегодняшний день. Возможно, что вас ждут приятные или неприятные неожиданности, т.к. никто не мо­жет держать в голове абсолютно все и при таком подходе вы наверняка обнаружите то, что сами не учли.

В случае же семейных отношений, будет очень хорошо, если жена не будет прямо с порога обрушивать на мужа град проблем, которые представляются ей самыми важными, а сна­чала осведомиться о том, как прошел у него день, что лежит у него на душе… Вполне возможно, что важность высказанных им тем для обсуждения затмит и для нее то, с чем она пришла, и что ее волновало всего пять минут назад.

Так что избавление от иллюзии, заставляющей нас счи­тать все свое самым важным, может оказать нам самим нео­ценимую услугу.

Итак, по отношению к потребности партнера в демокра­тичности КОНФЛИКТОГЕННОЙ будет авторитарность, НЕЙ­ТРАЛЬНЫМ — стремление исключить из общения знаки авторитарности, а СИНТОННЫМ — демократичное поведение с использованием в различных ситуациях различных степеней демократичности.

ПОТРЕБНОСТЬ в СМЕХЕ и ОСМЕЯНИЕ.

Смеяться, право, не грешно над тем, что кажется смешно. И мы смеемся.

Потребность в смехе — одна из важнейших эмоциональ­ных потребностей человека. Во время смеха происходит как физиологическая, так и психологическая разрядка. Сознавая ее необходимость, люди создали огромную смеховую культуру. Положительные эмоции, возникающие со смехом, оздоравли­вающе действуют на психику. Смех заразителен. Веселое об­щение сближает людей.

Честно говоря, в каждом человеке можно найти черты, до­стойные смеха. Есть над чем посмеяться и в самом себе. Но часто ли мы смеемся над собой? Да нет! Как-то все больше друг над другом или над отсутствующими.

Вот какой-нибудь остряк потешается над недотепой. Его шутки, скорее всего, плоские, но мы смеемся и плоским, не задумываясь ни на секунду над тем, каково недотепе… А что нам-то, это ведь не над нами — это над ним…

А уж если самому пришла в голову острота, то тут уж "для красного словца не пожалеешь и отца"". Тут уж тянет сра­зу высказаться, нельзя же упустить этот шанс, нельзя не остановить это прекрасное мгновение.

И не подозреваем мы, что это — наша моральная смерть, что это не мы шутим, А Мефистофель с нами дьявольски шутит. Ведь большего огорчения ближнему, чем осмеяние, ни­что доставить не может.

Положа руку на сердце, ответьте: когда над вами смеются, даже если шутка дружеская, доброжелательная, вам скорее приятно или скорее неприятно? Мало кто слукавит и скажет, что скорее приятно. Конечно, всем скорее неприятно. Или просто: неприятно. И человек переживает, старается растворить появившийся в душе горький осадок. И даже когда юмор яв­но дружеский, все равно — "пустячок, а неприятно". Но при этом каждый боится, как бы не подумали, что он без чувства юмора. Приходится делать вид, что ему хорошо, когда над ним смеются и смеяться вместе со всеми, но ведь это только внешнее. Вспомним, как в кинофильме "Чучело" героиня впервые появилась в классе — она выстояла под гра­дом насмешек, но чего ей это стоило!

Итак, неприятно. Почему же?

Зигмунд Фрейд, глубоко изучавший человеческие бессоз­нательные мотивации, расценивал юмор как символическое уничтожение врага. Вообще, уничтожение — это цель неприк­рытой яростной агрессии. А тут хотя и символическое, при­крытое, замаскированное, но все-таки уничтожение. Другие агрессивные проявления — категоричность, обвинительность, авторитарность — тоже неприятны, но это еще не уничтоже­ние. А вот юмор — уничтожение. Фрейд прав: ведь лучше сквозь землю провалиться, чем подвергнуться осмеянию.

Для того, чтобы спровоцировать дуэль, гусары и дворяне писали на противника эпиграммы. Перед тем, как вступить в военные действия, часто рисуют на противника карикатуры. А знаменитое письмо запорожцев турецкому султану? "Що ты за лыцарь, якщо не вмиешь голою…ежа вбити?" Попробуй после этого не выставь против этой ватаги лучшую часть своего войска. Ведь дело идет о твоей султаньей чести… Так что ког­да высмеивают, в голове мутится, кровь к ней приливает, а потом, как видите, и чья-то кровь проливается.

Но то дворяне, гусары, вояки… А как обстоят дела в про­стом нашем неромантическом быту? Сухомлинский описывает такой случай. Малыш-первоклассник рассыпал пирожки. Над ним посмеялись. А он потерял сознание, упал в обморок. Ко­нечно, обморок — это уже очень серьезная дезинтеграция, т.е. расстройство, сознания. Может быть, мы в обморок не падаем, когда нас высмеивают, но, пусть и не до такой степени, со­знание тоже дезинтегрируется, мысли путаются, одна пере­прыгивает через другую, идет судорожный поиск достойного ответа, а он на ум не приходит, так что из груди вырываются одни бессвязные междометия. В вегетативной нервной системе разыгрывается буря: язык сохнет, прилипает к небу, едва во­рочается во рту, человек краснеет или бледнеет, покрывается липким потом.

Все это, вместе взятое, приводит к снижению самооценки: он может меня высмеять, а я его нет. Тягучая обида, нена­висть, жажда мести.

Очень плохо человеку, над которым смеются. Но можно сделать, чтобы ему было еще хуже. Потребовать, чтобы он смеялся вместе с вами над самим собой. А если не засмеется, то сказать, что у него нет чувства юмора. А если не засмеется и после этого, а будет обижаться, то можно добавить, что, мол, "если чувства юмора нет, то это надолго (или навсегда)". Вот так. Садисту ведь мало всадить нож — надо его еще и по­вернуть, чтобы было побольнее, а то еще и посмотреть жертве в глаза, чтобы насладиться ее мучениями.

Многие люди, став мишенью для насмешек, становятся подавленными, не могут нормально работать, чувствуют себя неполноценными. Из-за постоянного страха быть осмеянным такой человек старается стушеваться, меньше бывать на лю­дях… Это касается низкоэнергетичных психотипов. Понятно, что высокоэнергетичные реагируют ответной агрессией и воз­никает конфликт.

Юмор — это не только символическое уничтожение врага, это еще и возвышение себя. Ведь это он смешной, а я — не смешной, я остроумный. То есть, как и во всех других случа­ях конфликтогенного поведения, внутренние мотивы направле­ния юмора на партнера — это самовозвышение за счет унижения партнера. Негуманно, да и опять чревато внутрен­ним конфликтом: человек хочет возвысится, снискать уваже­ние и переполниться самоуважением и ему кажется, что направление юмора на партнера этому и способствует, но по­сле многократного употребления или даже злоупотребления таким приемом выясняется, что круг общения сузился, а не расширился, уважение окружающих, а с ним и самооценка, уменьшилось, а не увеличилось, т.е. постепенно глубинные психологические механизмы взяли вверх над поверхностными.

Кто-то может возразить, что мы путаем юмор и сатиру. Это сатира — разрушительное осмеяние с позиций превосход­ства. А юмор — это смех с сопереживанием и сочувствием.

Так, по крайней мере, написано в энциклопедическом словаре. Верно, написано. Но тот, кто смеется над человеком сатириче­ски, а не юмористически, сам все равно называет это юмо­ром. А тот, на кого направлен даже самый мягкий юмор, скорее испытывает дискомфорт. Так что академические опре­деления юмора и сатиры не очень-то разделяют сами люди. Лучше скажем так: сатира — это ужесточенный юмор, а юмор — это смягченная сатира.

На юмор люди чаще всего стараются среагировать юмо­ром же (т.е. тоже скрытой агрессией). Ну а если не получает­ся? Если человек не слишком талантлив в области самостоятельного юморотворчества? Что ему делать? Обидеть­ся, расплакаться, возмутиться? Нет, все это представляется ему унизительным. Тогда — самому смеяться над собой, вме­сте с другими, взять на себя роль шута, доказать этим, что и у него есть чувство юмора. И человек начинает ерничать, что­бы не сказали, что у него нет чувства юмора, т.к. он не сме­ется над собой…

А на самом деле, действительно ли человек, который не смеется сам над собой, когда над ним смеются другие, лишен чувства юмора? Нет, скорее наоборот — он слишком чувстви­телен к юмору! Ведь этот же человек радуется шуткам, на­правленным не на него, его веселят анекдоты, он ходит на кинокомедии, значит, он чувствует юмор, но сам не силен в юморотворчестве… Значит здесь дело не в отсутствии чувства юмора, а в незащищенности.

Итак, если юмор направлен на кого-то, на личность, то все возможные варианты конфликтогенны: агрессивный юмо­рист на беззащитную жертву — обида, агрессивный юморист на агрессивного юмориста — острый конфликт, агрессивный юморист на агрессивного, но не юмориста — последующая месть. Значит, юмор на партнера — это конфликтоген.

Но ведь мы с вами начали с того, что смех, юмор, шут­ка, веселье — просто необходимы. Как же выглядит хотя бы нейтральный юмор? Это — юмор на обстоятельства, на каких-то абстрактных третьих лип, на "нас", т.е. и на себя, и на пар­тнера — вместе. Это юмор безотносительный, не направленный ни на кого из присутствующих, шутка как бы подбро­шенная вверх. Тогда будет весело всем и не будет грустно ни­кому. Смеяться надо вместе с человеком, а не над человеком. Кстати, обратите внимание — в самом выражении "смеяться над" заключена позиция превосходства.

Ну, и как во всех других случаях, синтонным будет на­правление юмора на себя. Синтонно будет разрядить напря­женную атмосферу шуткой над самим собой. Конфликтогенно — шуткой над другим — это не приведет к разрядке. Самое простое же — нейтральной шуткой.

Например, партнер поступил неловко и вот-вот ждет, что на него обрушится 1рад насмешек окружающих, над ним по­смеются. И в этот момент вы рассказываете аналогичный слу­чай о себе самом и все весело смеются над этим! Какая поддержка и облегчение для партнера! Как он вам благодарен! А что же окружающие? Они воспримут это как доказательство вашей внутренней силы — только человек, уверенный в себе может позволить себе самому пошутить над собой.

Такой юмор "на себя" значительно отличается от шутовст­ва и ерничества. Шутовство и ерничество — это проявление слабости как ответная реакция на насмешку. Юмор "на се­бя" — это проявление силы не в ответ ни на что, а самой по себе.

Итак, юмористичность необходима, но нужно помнить, что направление юмора на партнера — КОНФЛИКТОГЕННО, НЕЙТРАЛЕН — юмор на обстоятельства, СИНТОННО на­правлять юмор на самого себя.

ЕЩЕ О НЕКОТОРЫХ КОНФЛИКТОГЕНАХ.

Итак, мы с вами познакомились с основными общенческими потребностями человека, с тем, что способствует их удовлетворению, а что препятствует. Безусловно, список этот не полный. Он оставляет большие возможности каждому из вас для того, чтобы вы сами дополнили его теми своими жизненными наблюдениями, которые представляются вам на­иболее важными.

Вот еще несколько примеров.

Потребность в информации. Каждый человек чувствует се­бя неуютно, если ощущает некотрый недостаток информации о ситуации, в которой он находится. Конфликтогенными по отношению к потребности в информации выступают такие действия как сокрытие информации, дезинформация, т.е. об­ман — это самые очевидные. Кроме того, можно выделить и такие как, например, навязывание собеседнику недоступного стиля речи. Если в разговоре с коллегой вы сыплете термина­ми, которых он не знает, то, с одной стороны, вы как бы от­секаете его от важной для него информации, а с другой — вызываете у него чувство неполноценности, унижения. Так же действует и некоторая таинственность, часто проявляющаяся в дружеском общении: вот двое друзей перешептываются, пере­глядываются, давая тем самым понять окружающим, что их связывает некая тайна, что они состоят в каком-то "заговоре посвященных". Это нервирует других членов группы, т.к. мно­гим кажется, что эти двое говорят что-то именно о них, что затевается какой-то подвох и т.д. Кроме того, в их присутст­вии остальные чувствуют себя "непосвященными", как бы людьми второго сорта.

Синтонным по отношению к этой общенческой потребно­сти является активная гласность, информирование, безобманность, стремление к ясности высказываний для партнера.

Потребность во внимании. Эта потребность проявляется у разных людей по-разному. У некоторых — это желание скон­центрировать на себе внимание окружающих. Для таких лю­дей конфликтогенное значение имеет отнятие у них внимания окружающих, заслонение их своей собственной персоной, ну а синтонное, естественно, подчеркнутое внимание, помощь в за­воевании внимания других и т.д. Но есть люди, для которых эта потребность выступает скорее как желание противополож­ное (это, естественно, относится к низкоэнергетичным психо­типам) — стушеваться, остаться в тени, быть не замеченным. Для этих людей конфликтогенным будет как раз противоположное — сосредоточение внимания окружающих на человеке помимо его воли. Помочь такому человеку уйти в тень, пере­ключить внимание других на себя, как бы заслонить его — вот что для него окажется синтонным.

Среди общенческих потребностей есть и такая как потреб­ность в уходе от общения. Ее тоже нужно уважать и конфлик-тогенной по отношению к ней будет навязывание своего общества. Необходимо учиться, тренироваться в понимании людей с тем, чтобы действовать синтонно с ними — не уходить от общения из чувства ложной скромности, если партнер настроен на общение — он не поймет это как вашу скром­ность, а поймет как невнимание к себе и нежелание с ним контактировать. Так может получиться, что два человека, оба настроенные на контакт разойдутся обиженными, т.к. каждый стеснялся навязывать свое общество, а другой истолковывал его стеснение как нежелание общаться, как холодность. Но также необходимо научиться понимать и противоположное состояние партнера, когда он общается лишь из вежливости и самое лучшее — это оставить его в покое.

Известно также, что острым конфликтогеном оказывается плагиат. Это касается не только литературного творчества, но и устного. Если вы запомнили чужую мысль или меткое слово, а затем в разговоре пользуетесь ими, не оговариваясь, что это придумал такой-то или "как точно подметил такой-то", то это может быть чревато конфликтом. Если же вы, наоборот, часто прибегаете к цитированию, не забываете упомянуть тех, чьи слова воспроизводите, то это будет синтонно по отноше­нию к окружающим.

Ну что же, на этом, мы, пожалуй, закончим перечисление общенческих потребностей и связанных с ними триад конфликтоген-нейтрал-синтон, оставляя вам простор для собствен­ного общенческого творчества.

 ИТОГ.

 Тренируйтесь в понимании общенческих потребностей че­ловека.

Узнавайте конфликтогены "в лицо".

Помните, что избавиться от употребления конфликтогенов гораздо легче, чем начать подавать синтоны.

Старайтесь в общении действовать по принципу "если не я, то кто же?", не ждать синтонности от других, а начи­нать с нее самим.

Не жалейте сил для создания вокруг себя атмосферы пси­хологического комфорта.

Мой архив